«Tomorrow never comes, it is always the same fucking day», — говорила Дженис Джоплин с удивлением. Видно, летала на Запад все время, вроде как Путин у нас теперь.
Приземлились на полосу в Чкаловском. Военный аэродром, на восток от Москвы. Думали, хорошо, что в Чкаловском сели. Военные кругом, спокойнее как-то. На рулежке ждал главком ВВС. Он пригласил всех немедленно в подземные сооружения на объекте «Черная», откуда главком ВВС и командовал вверенными ему воинскими соединениями. Которые, в свою очередь, ни черта не делали и сделать не могли. Пофотографировали с воздуха Обнинскую атомную, потом еще и опять. Наблюдение вели. А что толку, бомбить же не будешь.
Главком перещеголял даже доктора Сапелко в способности находить однозначно правильные решения. Он сказал заботливо, но твердо, что лучше президенту быть поближе к самолетам, к авиации вообще, мало ли что… Ведь двести тридцать пятый президентский авиаотряд базируется во Внукове, а Обнинск оттуда недалеко. Может, если ядерное заражение, что и опасно будет через Внуково эвакуироваться. А от них — главком знающим тоном говорил — эвакуироваться легко. В устах главкома авиации слово «эвакуироваться» звучало настолько буднично и по-хорошему убедительно, что Путин решил покатать его, потрогать, послушать.
— Эвакуироваться, — произнес он и склонил голову к плечу. Правильным каким слово оказалось…
— Эвакуироваться, чтобы взять на себя руководство вооруженными силами и народным хозяйством в столь тяжелый для страны исторический период, — обосновал главком.
Хороша была идея сидеть в бункерах на «Черной». Но пришлось отложить до поры. Подоспели Сечин, Козак. Приехали. Опоздали. В Москве черт-те что — дороги непроезжие. Ехали четыре часа. Москва бежит, который день бежит, на мигалки всем плевать. Теперь, чтобы отупевшие от тщетности побега, от стояния в бесконечной пробке люди подвинулись и дали проехать начальственному кортежу, охране приходилось высовывать автоматы и палить в воздух над машинами. Люди думали, что, может, чечены стреляют, а может, другие какие бандиты, и вяло старались подвинуться. А некоторым и некуда было отъехать на закупоренных улицах и забитых ползущими машинами тротуарах. Расстреливать же их не будешь? Рассказали все это Путину. Лица усталые у ребят, но радостные — воссоединились с гарантом Конституции. Игорь с Димой быстро убедили президента ехать с ними на командный пункт Ракетных войск стратегического назначения. Забрали Путина у авиагенералов. Ну как же — штаб антитеррористической операции во Власихе. Все коммуникации там новее. Да кто же станет сравнивать Власиху с «Черной»? Думать даже нечего — во Власиху немедленно. Предложил Козак назад ехать не по Кольцевой, а через город.
— Московские наши службы сообщают, что в городе, в центре, сравнительно тихо — уехали уже многие.
— Они по поводу Кольцевой не то же самое говорили? — уточнил Сечин. — Может, лучше вертолет вызвать, Владимир Владимирович?
Путин пожал плечами и попробовал, не наросло ли где на внутренних полостях губ мясца, чтобы пообкусывать. Вроде не наросло — вид он сделал обиженный. Сумрачный и недовольный. Сумрачность эта передалась немедленно окружающим, и они, обладатели роскошных мясистых необкусанных щек и губ, не зная причины президентского неудовольствия, сделались профилактически отчасти сварливыми.
— Игорь, начнем вызывать, откуда мы знаем, есть ли у них летчики. Игорь, все системы рухнули, ты, наверное, не в курсе. Народ на Кольцевой драпающий — это и есть летчики двести тридцать пятого президентского отряда, понимаешь? У нас охрана есть, шофер все еще есть, как ни странно. Надо нам исходить из того, что есть, а не из фантазий. Тут вон рядом вертолетный завод, знаешь? Только я вертолетом управлять не умею. Так что, давай поехали. Едемте, Владимир Владимирович.
Путин снова пожал плечами. Что-то вспоминал — не вспоминалось. А важное что-то. Ну, ладно, потом вспомнится. Или вот, не это ли вспоминалось:
— Семья?
— Семья уже в Лондоне, все в порядке. Мы и наших отправили тем же бортом, думали, вы возражать не будете. Роман и Валя обещали позаботиться.
— Нормально, — кивнул президент. Романом называли Абрамовича, Валей — Юмашева.
В хвостовом микроавтобусе с охраной поместились Андрей Мелянюк и Владимир Сапелко. Они ехать не просились. Андрей даже в какой-то момент подошел к начальнику путинской охраны попрощаться, с рюкзаком за плечами, приблизился и сказал: «Ну, я, наверное, это, в общем…» Понятно же сказал? Но начальник не понял. Он по-военному распоряжался, в потоке распоряжений отдал приказ и Мелянюку: «Вы — в эту машину». Мелянюк расширил приказ и на Сапелко: «Видишь, говорят, нам в эту машину, садись пока». Все же волновались вокруг, под руку лезть поостережешься. Так отправились они во Власиху, на подземный командный пункт РВСН, к ракетчикам, короче.
Сечин сел в машину президента на место охранника, а Козак — на левое заднее сидение. Докладывать начал Сечин. Хорошие новости — отбили атаку террористов, не удалось им захватить атомную станцию в Удомле. Президент переспросил. Уточнение выявило: Обнинская станция стоит себе захваченная террористами, как стояла, а атомную станцию в Удомле, в Тверской области, Калининскую атомную — отстояли. Чечены приехали туда нагло, в открытую, на грузовиках с оружием. Сказали, что они — группа «Альфа» и станут на их объекте тренироваться, чтобы штурмовать Обнинскую АЭС. В это же время над территорией станции, с другой стороны, появился мотодельтапланерист, он бросил несколько гранат. Террористы рассчитывали, что охрана пропустит и призовет даже мнимую группу «Альфа» на защиту ввиду чрезвычайных обстоятельств без согласований и созвонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68