Поставил точно так же, как это делают в казино при игре в рулетку.
И в результате – выиграл крупно. Сорвал небывалый куш! Но не будем отвлекаться… В тот же самый сибирский период у Сталина возникла проблема сугубо личная, интимная. Здесь впервые на сцену выступает женщина.
Потом-то будут другие – имена которых войдут в историю. Но эта первая, тайная, таежная жена, – она навсегда останется в тени, в полумраке легенд и апокрифов.
Вот о чем говорит жиганский фольклор:
Сталин сошелся в ссылке с молодой красавицей, сибирячкой, происходившей из семьи туруханских староверов. И в положенный срок она родила ему сына. Имя ее (так же, как и имя сына) покрыто тайной… Одно лишь известно точно, – то, что сын родился незадолго до отъезда Иосифа на волю. И больше они никогда уже не виделись.
Впрочем Сталин – сразу по окончании гражданской войны – вспомнил вдруг о сибирской своей семье. И прислал в туруханский район отряд чекистов – на розыски жены и сына. Однако отыскать их никто не мог.
Старики-староверы упрятали дочь и внука надежно. Они понимали, что незаконная эта семья Сталину теперь ни к чему. И, конечно, они очень хорошо знали, с кем имеют дело!
Словом, кончилось все тем, что стариков арестовали и увезли куда-то… А мать и сын остались в живых и долго потом скрывались в глубинах енисейской тайги.
А когда сын подрос, то стал свирепым жиганом, ночным налетчиком. И его кличка Кобра обрела в Сибири, в тридцатых годах, большую известность…
Змеиное это прозвище вполне соответствовало характеру парня; был Кобра ловок, лукав и абсолютно безжалостен. И в этом он явно походил на Иосифа.
И имелся еще один нюанс: Сталина, в годы подполья, называли Кобой. А ведь два этих слова – Коба и Кобра – легко сочетаются, состоят как бы в родстве. Нетрудно догадаться, почему парень выбрал себе такую кличку! А может, он ее выбрал не сам?
Он наделал на востоке страны немало переполоху. У него было правило: не оставлять в живых ни одного свидетеля… (Не правда ли, весьма схожее с правилами Кобы?) За ним тянулся долгий кровавый след. И он был пойман и расстрелян в сорок первом году – как раз тогда, когда началась война с Германией.
И с этой войною связан третий, пожалуй самый любопытный, цикл легенд!
Если кратко все здесь суммировать, то суть цикла – вот в чем. Как известно, война началась для России неудачно. Немецкие войска поначалу не встретили серьезного сопротивления. И прорвались далеко…
Красная армия оказалась в ту пору абсолютно не подготовленной к боевым действиям. Почти все старые оборонительные сооружения в западных областях страны были почему-то разрушены, а новые – так и не созданы. И войска располагались слишком далеко от центров снабжения. Да и снабжение тоже никуда не годилось. К тому же, летом сорок первого, весь командный состав неожиданно распустили на каникулы – чего раньше никогда не бывало…
И сам командный состав – тоже тогда претерпел изменения. Многим и поныне памятны шумные судебные процессы над полководцами, героями гражданской войны. Процессы эти начались в тридцать седьмом – и за четыре последующих года привели к тому, что армия оказалась, по существу, обезглавленной. Были уничтожены почти все опытные, профессиональные кадры… После войны и, особенно, после смерти «Великого Кормчего» немало людей пытались разобраться во всем этом – и понять, как же могло такое случиться?
Высказывалось предположение, что Сталин не верил в возможность нападения… И вторжение немцев явилось, якобы, полнейшей для него неожиданностью!
Это неправда. Война не застала Сталина врасплох. Он был хорошо осведомлен обо всем, ведь советская разведка работала тогда превосходно!
Здесь стоит хотя бы вспомнить о Рихарде Зорге. Этот ас шпионажа, немец-коммунист, перед самой войной находился в Токио и был советником и личным другом германского посла в Японии. Сообщения группы Зорге поступали в Москву регулярно. И были среди них такие, где указывалась точная дата вторжения… Однако Сталин решительно все отвергал.
И, мало того, – когда Зорге погорел и был взят, Сталин и пальцем не пошевелил для того, чтобы спасти своего «Джеймса Бонда». А спасти мог! Японцы не спешили казнить разведчика. Они даже обращались к советскому правительству с предложением об обмене шпионами… Но все было бесполезно.
И продержав Зорге в тюрьме несколько лет, японцы его расстреляли – уже в самом конце войны.
О чем это говорит? Прежде всего, о том, что правдивые, точные донесения разведки были «Вождю Народов» не нужны, не выгодны, – они ему только мешали.
Коба знал все – но военное поражение его по-настоящему не пугало. Наоборот, где-то в тайниках, в глубине души, он наполнялся новыми надеждами… Старик уже начал уставать. Он был болен страхом. Ему вечно мерещились покушения и заговоры. И если бы новый немецкий порядок утвердился в России – он был бы только рад этому! Тогда бы он смог успокоиться…
И вот, если принять эту «еретическую» точку зрения, то сразу же все становится на свои места. Получают объяснение любые мелочи и неясности. И делается понятным, зачем он так старательно разрушал армию…
А старался он изо всех своих сил! И помешало ему только одно: проклятый русский патриотизм.
Во время войны в России были и дезертиры, и изменники – это бесспорно. Но все же истинных патриотов оказалось больше. На борьбу с врагом постепенно поднялся весь народ. На территории, оккупированной немцами, развернулась жесточайшая, грандиозная партизанская война… И тут уж Коба был бессилен.
Можно представить его отчаяние и тоску – особенно тяжкую еще и потому, что он ведь обязан был потом улыбаться, награждать героев, поздравлять их с победой…
Спустя немного, он, конечно, отыгрался – и объявил новый террор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61