Однако больших строгостей уже нет… А вот за убийство закон наказывает беспощадно. И тут уж не отвертишься. Могут даже и к высшей мере приговорить. Ведь могут?
– Вполне.
– Ну, вот… И ты сам посуди: какой же ему смысл?…
* * *
В этот момент дверь избы распахнулась, и в комнату вошел– почти вбежал – рослый парень, одетый в замшевую парку. Его голова была повязана пестрым платком.
Он быстро и взволнованно заговорил о чем-то. И лицо председателя сразу же напряглось и посуровело.
Якутский язык капитан знал, но не блестяще. А когда говорили быстро – совсем почти ничего не понимал. Но все же он сумел разобрать, что речь идет о Холме Пляшущего и о какой-то находке…
Он вопросительно посмотрел на Акима – и тот проговорил, нахмурясь:
– Вот новость – как раз для тебя! На холме найден чей-то труп.
– Кто нашел? – спросил капитан, торопливо вставая из-за стола.
– Вот этот парень. Наш пастух.
– А что он делал на холме? Ваши люди туда, кажется, не ходят…
– Вообще-то не ходят, верно, – сказал Аким, – место там скверное. Но так уж получилось…
– Я оленя искал, – сказал по-русски пастух, обращаясь теперь уже прямо к Самсонову. – Есть у нас один верховой олень – сильный, хорошо обученный, но с придурью… Как только его отпустят, он сразу норовит уйти куда-нибудь.
Ну, и мне на этот раз показалось, что он забрел на холм. И я тоже – туда… А там, смотрю, человек лежит. Не дышит.
– Когда ты там появился?
– Час тому назад…
– Человек этот – кто? Из ваших? Вообще – якут?
– Да нет, чужой… Русский.
– И ты никогда его не видел раньше? Не встречал гденибудь на прииске?
Задавая все эти вопросы, капитан поспешно надевал шинель, затягивал ремень, проверял оружие.
И Аким тоже оделся, сорвал с гвоздя охотничий карабин. И потом повернулся к Самсонову:
– Пошли?
– Нет, погоди, – сказал капитан. Голос его изменился, стал резким, командным. – Я пойду вдвоем с парнишкой. А ты давай – на прииск! Знаешь моего помощника Кравцова?
– Так точно, знаю, – привычно, по-военному, вытянулся бывший старшина.
– Передашь ему вот эту записку.
Самсонов набросал карандашом несколько слов в блокноте. Вырвал страничку. Сложил ее аккуратно. И протянул Акиму.
– Передашь – а потом поведешь следственную группу к холму.
* * *
А спустя еще часа полтора, на вершине холма толпились люди, слышался гул голосов, пылали костры.
Следственная группа вела обычную свою работу. Криминалисты осматривали и обмеряли место происшествия, фотографировали в разных ракурсах труп, составляли протокол…
И как всегда, в сторонке прохаживался капитан Самсонов, угрюмо посасывал трубку, думал.
А в нескольких километрах от него, среди сырых кустов и чахлых лиственниц, сидели Малыш и Портвейн и напряженно всматривались во тьму.
Странный красноватый свет, озаривший вершину Холма Пляшущего, вызвал у них недоумение и беспокойство. И Портвейн пробормотал:
– Черт возьми, что там такое? Пожар, что ли?
– Ну какие сейчас, по весне, могут быть пожары? – возразил Малыш. – Нет, там очевидно костры горят… Большие костры! Непонятно только: зачем их развели?
И покосившись на товарища, добавил мрачно:
– Вот видишь, если бы мы, едрена мать, перебрались туда, – если б я тебя послушался, – мы бы тоже теперь там горели!
– Уж конечно, – понурясь, проговорил Портвейн, – горели бы синим пламенем. Вот так вот живешь и не знаешь: где суждено найти, где потерять?… Все, брат, от судьбы зависит.
– Да-а, – шумно вздохнул Малыш, – судьба нас уберегла – прямо на диво…
Да, судьба их уберегла – прямо на диво! Она и раньше их оберегала, хранила. И вот опять они уцелели. Неизвестно только – надолго ли?
19. Разговор возле старой шахты. Скверный знак. Береженого Бог бережет. Ночные раздумья капитана Самсонова.
Красноватый свет, озаривший вершину холма, видели в эту ночь также и наши старые знакомые – Заячья Губа, Иван, Игорь…
Они стояли – все трое – возле старой шахты, смотрели на дальние отблески костров и переговаривались негромко.
– Нашли, значит, – гнусавым голосом проговорил Николай, – представляю, что там сейчас творится!
– Поздновато все-таки нашли, – отозвался Иван. – Ведь прошла уж почти неделя! И все это время серегин труп валялся на поляне, в сущности, на виду.
– Но это же Холм Пляшущего, – сказал Игорь, – ты забываешь, какая у него репутация! Туда не ходят, боятся…
– И правильно делают, что не ходят, – криво усмехнулся Николай. – Я сам, как попал туда, сразу завибрировал… Почувствовал себя неуютно… А уж меня-то, кажется, испугать трудновато!
– А как ты думаешь, кто же все-таки прикончил Сергея? – спросил, помолчав, Иван. – Ведь не духи же, в самом-то деле…
– Что ж я тебе могу сказать? – поднял плечи Николай. – Не знаю… Дело темное… Кому-то, наверное, понадобилось. Только вот – кому?
– Это-то и интересно, – пробормотал Игорь, – кому? И зачем?
Он покосился на Николая. И вдруг добавил, подмигивая:
– Послушай, а может это ты сам его – своими руками?… Ведь ты же тогда за ним гнался по тайге, был зол, грозил поквитаться… Давай, выкладывай, чего уж там. Не стесняйся! Дело прошлое.
– Что-о-о? – тихо и гневно сказал Николай. – Черт возьми, да ты сдурел? Чего ты тут лопочешь, на что намекаешь? Ну, правда. Я был тогда зол. И если бы догнал Сергея сразу – не знаю, что бы с ним сделал… Но в том-то и суть, что я опоздал. В том-то и суть! И ты свои подковырки брось.
Заячья Губа заметно разнервничался. Лицо его потемнело. И последние слова он прокричал, задыхаясь, брызгая слюной:
– Слышишь – брось! Кончай! Надоело!
– Да ладно, старик, не психуй, – примирительно сказал тогда Игорь, – ну, чего ты пенишься… Я просто пошутил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61