».
Нагнали-таки мы предателя к полудню. Еле успели: уж стены неприятельской крепости видны стали. Аурийцы отряд передовой выслали. Видать, ждали… Выходит, что секретарь с ними заранее сговорился. Да только понял я тут, что не всё так просто с этим похищением: принц-то впереди наяривает, никто его не понукает, а он к шее скакуна пригнулся и вперёд собственного визга к неприятелю чешет. А секретарь, значит, сзади и чуть сбоку. И ясно мне стало – не хитил никто принца-то, сам он, подлюка, к врагу сбежал, кузена своего венценосного продал.
Чую – не догоним, уйдут! Остановил я своего конягу, да с молитвой и приложил из лука вдогонку. Рука самого Шаура, видать, стрелу мою направляла, ведь не меньше восьмисот локтей до принца было! Никто и никогда с такого расстояния из лука не стрелял, да и не выстрелит прицельно, только стрела моя аккурат под шлем принцу шла. И вошла бы, кабы не секретарь: точно почуял стрелу-то, обернулся, привстал на стременах, закрывая принца, и вместо принцева загривка – прямо под лопатку ему стрела моя и вошла. Взмахнул он рукой, да и грохнулся оземь! А аурийцы с принцем не остановились, даже не замедлили лошадей своих, так на махах и пошли к крепости.
Подскакали мы к секретарю – вроде жив ещё. Спешился я, наклонился над ним, гляжу – точно, жив! Смотрит он на меня, как давеча на эррину. «Оттуда» уже смотрит, понимаешь? И приказывает чуть слышно: «Ты, первец, пусти своих ребят следом, аурийцы до конца поверить должны. Только вели им, чтобы принца не трогали». И так-то он это сказал, что у меня и мысли не шевельнулось ослушаться или иначе поступить! И послал я своих пластунов снова в безнадёжную погоню, а сам с эрром Аксом остался. И ведь знал, что на верную смерть ребят посылаю, а никак не смог не послать. Понял я тогда, что скачут мои пластуны, молча погоняя своих скакунов, а сами они уже – мёртвые, хоть и не знают об этом. И ещё почудилось мне, что я тоже только что умер, вот прямо здесь, на этом несжатом поле…
Стрелу-то мне из него не вынуть было: «зубатка» вместо наконечника на моей стреле была. Только и мог я для него шесть шариков, что лекарь дал, отсчитать. А он один только взял, остальные обратно в мешочек сунул: «Я, – говорит – сказать тебе ещё что-то должен вначале, первец. Меня хулить будут, как предателя, а ты молчи! Про принца, шкуру продажную, тоже молчи, если жить ещё хочешь. Он, верно, теперь героем станет в молве-то людской, уж двор-то постарается, но ты молчи о том, что видел. Я ведь тебя убить сейчас должен. Ты не думай, я и умирая тебя прихватить с собой в любой момент могу. Но не хочу я. Надо, чтобы хоть кто-то знал. Ты в крепость живым должен вернуться, первец. Пластуны твои бьются сейчас насмерть, фору тебе дают. Как посекут их аурийцы, за телом моим придут. А мой труп надо к нам в крепость доставить. Перекинь-ка ты меня через спину коня, да в повод его возьми! Лошадям в ноздрю по шарику степному вложи – пропадут звери, конечно, но до крепости нашей быстрее ветра домчат! Да, вот ещё что… Должок за тобой перед оборотнями – на одного меньше нас осталось. Да не пугайся, ты, не собираюсь я кусать тебя. Ты просто обещай мне по-солдатски, что будешь вместо меня оберегать эррину Райану. Только так, чтобы она и не знала об этом. Ты сумеешь! Я люблю её…». Сказал – и махом из мешочка все остальные шарики в рот себе высыпал! Два только и оставил в кулаке – для лошадей… Разгрыз, вздохнул глубоко – и затих… А дальше всё было, как он велел: тело я навьючил, по шарику лошадкам в ноздрю вложил, и домчали они нас в крепость быстрее ветра…
Что оживился-то, лис? Крамолу учуял? Ты думаешь, лис, я пьяный? Да я трезвее тебя… Как вспомню, весь хмель из башки вышибает. Ты слушай, лис… Я потому тебе все это рассказываю, что не боюсь я уже ничего. Устал я боятся-то… Вчерась ко мне снова Белая Дева приходила – значит, немного мне осталось…Ты слушай…
Не стану я тебе рассказывать, какой шум был в крепости… Как таскали по улицам труп эрра Акса, раздев догола и привязав за ноги к седлу… Как потом повесили его вниз головой на крепостной стене… Сам знаешь, как с предателями у нас поступают. Повезло ещё, что семьи у него не было – последним он был в роду-то, ни жены, ни детей, а то и им бы не поздоровилось. Через неделю – что вороньё не доклевало, за рвом крепостным закопали.
А через месяц весть пришла: аурийская армия разбита наголову. Сам кёниг ихний в бою убит. Как бы случайно напали они на самую сильную крепость! Все силы, что были, собрали и ударили. А их там и разбили. А уж потом Астур, столицу ихнюю, вообще без боя взяли. Предательство-то принцево – настоящим было, а секреты наши, которые он аурийцам передал – оборотня работа. Потому и подставил эрр Акс себя под стрелу мою, чтобы задуманное исполнилось. Правильно тогда эрр Акс предсказал мне. Принца Грега после войны возвеличили. Героем народным он стал. Его, дескать похитили, а он под пытками ложные сведения кёнигу дал и погиб за отечество. По всему королевству молебны по нему служили. Даже к лику святых мучеников его причислили. Тьфу, кощунство какое! Только неправда все это – правду, я тебе, лис, всю до капли рассказал. И не боюсь я уже нечего. Устал я правду-то в себе носить.
Да… Эрр Акс заранее всё знал, наперёд… Не знал только, что эррина его любимая, как увидела лошадь с его трупом, так сознания и лишилась. Упала прямо на камни у ворот и умерла, не приходя в сознание…
Эх, помянем их, господин лис! По последней…
Вот теперь, собственно, про Деву… После шариков тех степняцких и вправду видения стали мне блазниться. Разные-всякие, да не важно это… А много лун тому – снова в этих краях оказался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114