ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Он подошел к ней.
— Вы должны понять, — сказал он, глядя не на нее, а в окно, — что чикагцам не хватает светского лоска.
— Мне кажется, им многого не хватает.
— Например?..
Он услышал ее медленный вдох. — Сердца, — наконец произнесла она.
— Нам отпущена обычная норма.
— Не более. Но некоторые из вас, кажется, не ощущают и этого.
— Вы так считаете потому, что я был холоден с Бернсом?
— Вовсе нет. — Она наклонилась вперед, ее высокий лоб прислонился к оконному стеклу. — Иногда я думаю, что вы таким и должны быть, чтобы добиться успеха в Нью-Йорке.
— Теперь я уже совершенно ничего не понимаю.
— Посмотрите на реку, — сказала она. — Все так и сверкает. Темные, быстрые, скрытые течения, коварные подводные камни и неведомые извилистые проходы между ними. Временами мне кажется, что вы можете преуспеть в этом городе, лишь обладая холодным бронированным сердцем.
— Я давно не видел своих рентгеновских снимков, но…
Долгое время оба молчали.
— Зато я вижу, — наконец сказала она. — Внутри вас какая-то смесь разных людей. Получается нечто вроде двойной экспозиции. Там есть горячий человек и холодный.
— В каждом так.
— Правда?
— Думаю, да. — Он слегка повернулся к ней и с удивлением увидел, что она пристально за ним наблюдает. — Горячий человек вовлекает тебя в беду. Холодный помогает из нее выбраться.
— В беду?
Он сделал неопределенный жест:
— Осложнения. Противоречия. Затруднения.
— Это не беда, — мягко возразила она, — это просто жизнь.
— Если вы правы, то жизнь — препротивная штука.
— Так и есть.
— Беспорядочная, — добавил он.
— Очень.
— Весьма унылая.
— Всегда.
— Трудно поверить, — сказал он. — Это… это…— Он опять сделал неопределенный жест и ощутил, что в темноте коснулся ее руки. Затем почувствовал, как ее пальцы взяли его руку.
— Обескураживающая, — сказала она.
«Должен я держать ее руку или отпустить? Отпустить ее быстро, будто горячую картошку, или сделать это медленно? Тем двоим внутри меня ничего на ум не приходит, но самое интересное, что ум здесь ни при чем», — подумал Палмер.
— В это тоже трудно поверить, — сказал он вслух.
— Вы не легко поддаетесь эмоциям, не так ли?
— Вообще никогда не поддаюсь, — поправил он ее.
— Неужели никогда?
Он негромко рассмеялся: — Я очень сожалел о тех редких случаях, когда это со мной приключалось.
— Это ужасно.
Даже в темноте он увидел, что она повернулась и взглянула ему прямо в лицо. Огни моста за окном зажгли в ее глазах маленькие искорки.
— Может быть. Но это правда.
— Такого убийственного признания мне еще никогда не приходилось слышать.
— Меня вообще-то в любое время трудно назвать весельчаком. А сейчас я, наверно, в своей наихудшей форме. Не люблю, чтобы надо мной кто-нибудь стоял, тем более Мак Бернс.
— А что вы любите? — неожиданно спросила она.
— Мир и покой. Порядок.
Она кивнула. «Чудесно, спокойно и тихо в могиле, но думаю, вас там никто не обнимет», — процитировала она.
Он вздохнул.
— Сегодня целый день меня изводят штампами. А теперь еще и вы цитируете Марвелла.
— Для меня это никогда не было штампом.
Он услышал, что ее обычный низкий голос стал еще ниже, и понял, что был жесток.
— Я не хотел…
— Знаю, — успокоила она его. — Но что бы ни имел в виду Марвелл, я думала именно так. — Она глубоко вздохнула:— Я процитировала это в наставление вам, а не себе.
Он почувствовал слабую дрожь ее руки.
— Не мое дело читать наставления. По идее я должна выслушивать их, не так ли?
— Завтра. В девять утра. — Он слегка сжал ее руку. — Вы будете там для украшения. Кому я действительно собираюсь читать наставление, так это Бернсу.
— Спасибо. — Она минуту помедлила. — Вы всегда так педантичны в обращении с людьми? Вроде первоклассного шахматиста, точно знающего ход каждой фигуры на шахматной доске?
— Не всегда.
— Лишь в том случае, когда удается избежать эмоций? — спросила она, как бы поддразнивая.
Он почти отбросил от себя ее руку.
— Хватит, — резко сказал он. — Вы пытаетесь использовать свое женское обаяние.
— Да.
— Вот уже несколько минут.
— Простите. — Она отошла от него. — Уже поздно. Пошли по домам.
В комнате было темно, а город за окном казался очень далеким. Его охватило острое чувство одиночества. Она касалась только его руки, но, когда отошла, он почувствовал себя совершенно покинутым. И вот теперь они уходят.
— Нет, — сказал он. — Простите меня. Это говорил холодный человек.
Она не двинулась, не моргнув глазом.
— А что говорит горячий человек?
— Он…— Палмер почувствовал, как его горло странно сжалось. — Он не…— Он кашлянул, но спазм не проходил. — Он не г-говорит, — услышал он и едва узнал свой голос. Эти слова, которые он с трудом, заикаясь, выговорил, казалось, еще сильнее сжали ему горло. Он на мгновение закрыл глаза и сосредоточился. — Он не говорит, — удалось ему повторить.
— Никогда?
— Кажется, что он…— Палмер замолчал и сделал трудный глубокий вдох. Напряжение в горле как будто распространилось и на легкие: ему с трудом удалось набрать достаточно воздуха. Он медленно открыл глаза, выпрямился, как бы подбираясь, сделал еще один судорожный вдох и быстро добавил:— К-кажется, он ум-м-ер.
— О-о!
— Очень давно, — закончил он. Слова вырвались в мучительном выдохе, почти как рыдание. Чувствуя, что комок снова подступает к горлу, Палмер с отчаянной торопливостью рванулся к ней. Он схватил ее руки и ощутил теплую кожу под своими холодными пальцами. Он притянул ее к себе, и слабый дымный запах духов, казалось, поглотил его. Ее мягкие губы приоткрылись, и он ощутил дымный вкус виски. И ее руки обвились вокруг него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228
— Вы должны понять, — сказал он, глядя не на нее, а в окно, — что чикагцам не хватает светского лоска.
— Мне кажется, им многого не хватает.
— Например?..
Он услышал ее медленный вдох. — Сердца, — наконец произнесла она.
— Нам отпущена обычная норма.
— Не более. Но некоторые из вас, кажется, не ощущают и этого.
— Вы так считаете потому, что я был холоден с Бернсом?
— Вовсе нет. — Она наклонилась вперед, ее высокий лоб прислонился к оконному стеклу. — Иногда я думаю, что вы таким и должны быть, чтобы добиться успеха в Нью-Йорке.
— Теперь я уже совершенно ничего не понимаю.
— Посмотрите на реку, — сказала она. — Все так и сверкает. Темные, быстрые, скрытые течения, коварные подводные камни и неведомые извилистые проходы между ними. Временами мне кажется, что вы можете преуспеть в этом городе, лишь обладая холодным бронированным сердцем.
— Я давно не видел своих рентгеновских снимков, но…
Долгое время оба молчали.
— Зато я вижу, — наконец сказала она. — Внутри вас какая-то смесь разных людей. Получается нечто вроде двойной экспозиции. Там есть горячий человек и холодный.
— В каждом так.
— Правда?
— Думаю, да. — Он слегка повернулся к ней и с удивлением увидел, что она пристально за ним наблюдает. — Горячий человек вовлекает тебя в беду. Холодный помогает из нее выбраться.
— В беду?
Он сделал неопределенный жест:
— Осложнения. Противоречия. Затруднения.
— Это не беда, — мягко возразила она, — это просто жизнь.
— Если вы правы, то жизнь — препротивная штука.
— Так и есть.
— Беспорядочная, — добавил он.
— Очень.
— Весьма унылая.
— Всегда.
— Трудно поверить, — сказал он. — Это… это…— Он опять сделал неопределенный жест и ощутил, что в темноте коснулся ее руки. Затем почувствовал, как ее пальцы взяли его руку.
— Обескураживающая, — сказала она.
«Должен я держать ее руку или отпустить? Отпустить ее быстро, будто горячую картошку, или сделать это медленно? Тем двоим внутри меня ничего на ум не приходит, но самое интересное, что ум здесь ни при чем», — подумал Палмер.
— В это тоже трудно поверить, — сказал он вслух.
— Вы не легко поддаетесь эмоциям, не так ли?
— Вообще никогда не поддаюсь, — поправил он ее.
— Неужели никогда?
Он негромко рассмеялся: — Я очень сожалел о тех редких случаях, когда это со мной приключалось.
— Это ужасно.
Даже в темноте он увидел, что она повернулась и взглянула ему прямо в лицо. Огни моста за окном зажгли в ее глазах маленькие искорки.
— Может быть. Но это правда.
— Такого убийственного признания мне еще никогда не приходилось слышать.
— Меня вообще-то в любое время трудно назвать весельчаком. А сейчас я, наверно, в своей наихудшей форме. Не люблю, чтобы надо мной кто-нибудь стоял, тем более Мак Бернс.
— А что вы любите? — неожиданно спросила она.
— Мир и покой. Порядок.
Она кивнула. «Чудесно, спокойно и тихо в могиле, но думаю, вас там никто не обнимет», — процитировала она.
Он вздохнул.
— Сегодня целый день меня изводят штампами. А теперь еще и вы цитируете Марвелла.
— Для меня это никогда не было штампом.
Он услышал, что ее обычный низкий голос стал еще ниже, и понял, что был жесток.
— Я не хотел…
— Знаю, — успокоила она его. — Но что бы ни имел в виду Марвелл, я думала именно так. — Она глубоко вздохнула:— Я процитировала это в наставление вам, а не себе.
Он почувствовал слабую дрожь ее руки.
— Не мое дело читать наставления. По идее я должна выслушивать их, не так ли?
— Завтра. В девять утра. — Он слегка сжал ее руку. — Вы будете там для украшения. Кому я действительно собираюсь читать наставление, так это Бернсу.
— Спасибо. — Она минуту помедлила. — Вы всегда так педантичны в обращении с людьми? Вроде первоклассного шахматиста, точно знающего ход каждой фигуры на шахматной доске?
— Не всегда.
— Лишь в том случае, когда удается избежать эмоций? — спросила она, как бы поддразнивая.
Он почти отбросил от себя ее руку.
— Хватит, — резко сказал он. — Вы пытаетесь использовать свое женское обаяние.
— Да.
— Вот уже несколько минут.
— Простите. — Она отошла от него. — Уже поздно. Пошли по домам.
В комнате было темно, а город за окном казался очень далеким. Его охватило острое чувство одиночества. Она касалась только его руки, но, когда отошла, он почувствовал себя совершенно покинутым. И вот теперь они уходят.
— Нет, — сказал он. — Простите меня. Это говорил холодный человек.
Она не двинулась, не моргнув глазом.
— А что говорит горячий человек?
— Он…— Палмер почувствовал, как его горло странно сжалось. — Он не…— Он кашлянул, но спазм не проходил. — Он не г-говорит, — услышал он и едва узнал свой голос. Эти слова, которые он с трудом, заикаясь, выговорил, казалось, еще сильнее сжали ему горло. Он на мгновение закрыл глаза и сосредоточился. — Он не говорит, — удалось ему повторить.
— Никогда?
— Кажется, что он…— Палмер замолчал и сделал трудный глубокий вдох. Напряжение в горле как будто распространилось и на легкие: ему с трудом удалось набрать достаточно воздуха. Он медленно открыл глаза, выпрямился, как бы подбираясь, сделал еще один судорожный вдох и быстро добавил:— К-кажется, он ум-м-ер.
— О-о!
— Очень давно, — закончил он. Слова вырвались в мучительном выдохе, почти как рыдание. Чувствуя, что комок снова подступает к горлу, Палмер с отчаянной торопливостью рванулся к ней. Он схватил ее руки и ощутил теплую кожу под своими холодными пальцами. Он притянул ее к себе, и слабый дымный запах духов, казалось, поглотил его. Ее мягкие губы приоткрылись, и он ощутил дымный вкус виски. И ее руки обвились вокруг него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228