Но они считают, что у них пытаются перехватить работу.
Нед посмотрел в тигровые глаза; лицо ее обрамляли шелковистые светлые волосы. Это был момент честности, а не очарования.
Не улыбаясь, он сказал ей очень тихо:
– Вы помните троянского коня?
– Что вы сказали?
Он подвинулся к ней так близко, что его губы касались ее уха.
– Эпизод с троянским конем помните?
Она искоса взглянула на него. В тигровых глазах застыло сомнение.
– Это что – шутка, полковник?
– В фургонах вооруженные солдаты. Надеюсь, что они не понадобятся. Вы должны иметь это в виду, а съемочной группе расскажите то, во что они поверят.
В ее взгляде теперь читался страх.
– Они будут заперты там целый день? Вот как вы обращаетесь со своими солдатами!
– Это необходимо. По крайней мере мы так считаем.
– Ройс об этом знает?
– Нет. Кроме вас об этом не знает никто.
Она с сомнением перевела взгляд с него на свою команду, издали наблюдавшую за ними, а потом на фургоны, с которыми они повздорили. Джилиан плотно сжала губы, но тем не менее выглядела великолепно.
– Вы можете убрать их подальше от глаз.
– Надо, чтобы они были вблизи от дома. А это что такое? – Еще два фургона медленно въезжали на территорию от главных ворот. На их боках было написано «Ходгкинс и дочь. Традиционные обеды».
– Стой! – крикнул Нед, побежав к первому фургону. Он остановил машину и потребовал, чтобы двое сидящих спереди вышли из нее.
– Документы, пожалуйста.
– Да мы только что их показали.
– Покажите снова.
Фургоны были набиты продуктами, тяжелым оборудованием для кухни и обслуживания гостей. Четыре человека на глазах у Неда выгрузили все, что находилось в фургонах. Они расставили невероятное количество тарелок, подносов, стаканов и бокалов, спиртовок, очагов для подогревания пищи и даже четыре туалетные кабины с надписями «Для мужчин» и «Для женщин». Нед открыл и проверил внутри каждую кабину.
Гарри Ортега, шедший мимо, увидел, как он выходит из кабины для женщин, и с издевкой спросил:
– Кто-нибудь стащил кучу дерьма, полковник?
– Очень смешно, Гарри. Я на некоторое время уеду, но обязательно вернусь к десяти тридцати. Я хочу, чтобы эти четверо немедленно убрались с территории вместе со своими фургонами. Задержи у ворот весь персонал и все машины от «Ходгкинса», пока я не приеду.
– Послушай, я знаю этих парней.
– Это здорово. Но все равно придержи их за воротами, пока я не приеду.
– Ну, я не понимаю, – сказал обеспокоенно Ортега.
– Все ты понимаешь, Гарри. Я только что все тебе объяснил.
Начальник охраны Уинфилда обрадовался.
– Ну, если это приказ, тогда другое дело. О'кей.
– Гарри, ты с каждым разом становишься все лучше.
Нед быстро направился на поиски Джилиан Лэм. Он заметил шапку светлых волос еще издали, а возле нее всю группу, которая, готовясь к съемкам, казалось, забыла об инциденте. Или отложила это.
– Что вы им сказали? – спросил он Джилиан.
– А что я могла им сказать? Все, что эти конкурирующие фургоны ни стали бы делать, мои парни сочли бы за вызов.
– И?
– И я просто попросила их довериться мне. – И улыбнулась.
Нед приложил руку к сердцу.
– Дорогая, даже я доверяю вам.

* * *

К десяти часам Макс Гривс и Нед просмотрели уже многие пункты подготовленного Шамуном сводного плана; он состоял из четырех страниц. Хотя Гривс и утверждал, что все предусмотрено, Нед с горечью почувствовал, что никогда уже не придется ему работать с таким толковым человеком, как Шамун, который к тому же почти всегда угадывал его мысли. Гривс, хотя и старательный, не годился ему в подметки.
Может, Бюро и не научило его толком бороться с преступностью, но благодаря ему он усвоил обычную дисциплину, которая теперь не позволяла ему задать вопрос, вертевшийся, как чувствовал Френч, на языке. Они убрали в карманы по экземпляру составленного Шамуном плана, и Нед решил, что был прав, не рассказав ничего о нем Гривсу. Это бы слишком расстроило его. Потом, если когда-нибудь будет «потом», он узнает правду или часть правды.
– Какие сведения дал компьютер о Фаунсе?
– Записей нет.
– Это значит, что мы не сможем достать его фотографию. – Нед взял фуражку и поднялся. – Пошли. Уинфилд слишком долго остается без присмотра.
Зазвонил его телефон.
– Заместитель военного атташе.
– Нед, – начал Ройс Коннел сразу, – я ищу тебя по всему Лондону. Зайди ко мне в кабинет, пожалуйста. Только сейчас же.
– У меня здесь Макс Гривс.
– Хорошо. Зайдите вдвоем. – Ройс повесил трубку.
Когда Нед и фэбээровец вошли в кабинет, Ройс просматривал толстую кипу телексов. Он сидел в сорочке, что было необычно. Нед догадался, что Ройс хочет сохранить свой светлый костюм до приема в Уинфилде в девственной чистоте. Пиджак висел на деревянной вешалке.
– У нас нет до сих пор ясной картины того, что случилось. Понятно, что в Дамаске произошло несколько взрывов. Были ли бомбы установлены на земле или сброшены с воздуха – неизвестно. Убитых в этом районе насчитывается двадцать семь. Все сирийцы, среди них и дети.
– Кого обвиняют в этой акции? Нас?
– Это случилось среди ночи, поэтому все говорят, что ночная бомбежка беззащитного города – фирменный знак США. Это наша манера расправлять плечи, – добавил Ройс с горечью. Но это повлекло за собой волнения: демонстрации, поджог автомашин и зданий. Все эти действия направлены против американцев. Результат – новые жертвы, главным образом сирийцы.
– Что говорит Вашингтон?
– Сейчас там пять утра, поэтому нет никого, кто мог бы сказать что-нибудь вразумительное. На звонки отвечают дежурные клерки, которые говорят, что мы знаем больше, чем они.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152