– Если есть что рассказать, валяй.
– Не смотри на меня так. Это хорошая новость.
– Хорошие новости мне нужны.
– А как бы ты отнесся к сообщению о том, где наш противник собирается начать завтра?
– Какой противник, миссис Ф.?
Шамун рассмеялся.
– Да нет. Я имею в виду арабскую группу под началом Берта Хайнемана и второго парня по имени Хефте.
Если до этого Нед сидел, развалясь и изображая безмятежное спокойствие, то после слов Шамуна он подался вперед.
– Что ты сказал? Тебе удалось что-то перехватить?
– Нед, эти клоуны начнут с того, что займут внутренний двор Большой мечети во время полуденной молитвы. Сделав что-то – политическое заявление, символический жест или благословение, – не знаю, что там такое делают арабы, обратившись лицом к Мекке, они начнут нападение на Уинфилд.
Нед так нахмурился, что на переносице появилась глубокая морщина. Он, казалось, застыл, подавшись вперед. Долго он сидел не двигаясь, потом выпрямился и снова изобразил спокойствие.
– Какая-то ерунда.
– Да нет, Нед. Информация надежная.
– Ты хочешь сказать мне, что эти «борцы за свободу», не знаю, сколько их там, – пятьдесят, сто – собираются провести такую операцию? Скажем, у них есть самое портативное оружие, которое производится в мире. Вооружены они до зубов. А теперь слушай внимательно, Мо.
– Ну...
– Они втаскивают все это в мечеть, расстилают свои коврики, несколько раз вопят «Иншалла» и снова вытаскивают все оружие? Да это же бред! Ты представляешь, сколько места оно займет? Несколько грузовиков должны привезти его к мечети. Это же просто смешно и бессмысленно!
– Если представить все именно так, то безусловно.
– Я не закончил. Допустим, эти парни не читали Клаузевица, или Макиавелли, или вообще никого. Допустим, они не подозревают, что неожиданность в военных действиях – одна из главных составляющих успеха. Но мыто с тобой знаем, что такой профессионал, как Берт Хайнеман, прочел Клаузевица столь же внимательно, как Маркса. Вот тебе еще один довод против.
– Послушай, Нед, если ты....
– Подожди, я еще не закончил. Неужели, услышав их вопли в мечети, мы будем попивать шампанское из туфелек наших дам? Как ты думаешь, что мы сделаем, услышав топот их кованых ботинок, несущихся к Уинфилду? Дорогой, мы же не приглашали их к себе в гости. Значит, мы их не пустим.
– Ты полагаешь, они знают, что Уинфилд хорошо охраняется. А если их разведка слаба и не добыла таких сведений?
– Конечно, можно считать, что эти ребятишки способны выкинуть какую-нибудь глупость, но только на старину Берта это не похоже.
– Кончил?
– Давай.
– Где сказано, что террористы действуют по Клаузевицу? С ними бывает трудно справиться именно потому, что они поступают вопреки здравому смыслу. У тебя есть возражения?
– Продолжай.
– Второе: всегда трудно сказать, что для них важнее – пропагандистский эффект или деньги. Если ты правоверный мусульманин, и намерен нанести удар во имя ислама, и привлечь к себе внимание, лучше сначала освятить джихад, получив благословение Аллаха, а уже потом проливать кровь.
Нед провел пальцем по губам, явно борясь с желанием возразить. Но когда Шамун закончил, он промолчал. Палец все еще водил по губам.
– В этом что-то есть, – сказал он потом задумчиво. – Мо...
– Что?
– А откуда эта информация?
Шамун неопределенно развел руками.
– А это имеет значение?
– Имеет ли это?.. Да ты что, шутишь?
– Помнишь, перед твоим уходом в полицию был ошибочный телефонный звонок?
– Ну.
– Парень позвонил снова. Говорил он на смеси английского и арабского. Легкий иранский акцент. Временами я его едва понимал. Вероятнее всего, он звонил откуда-то из-за границы. Обратился он ко мне по фамилии.
– Ого!
– Может, из-за того, что я был в Ливане? – Шамун тяжело вздохнул. – Он начал болтать что-то насчет джихада и обязанности мусульман бороться против сатаны, но это тебе не нужно. Потом рассказал мне о плане нападения с условием, что отведем ему место на первых страницах газет и в вечерних теленовостях.
Голос Шамуна с каждым словом слабел. Он сидел, уставившись на план Большой лондонской мечети, лежавший у него на столе. Нед поглядел на него внимательно, потом перевел взгляд на площадь.
– Ладно, Мо.
– Что «ладно»?
– Ты меня водишь за нос.
– Нед, это правда.
– Ты знаешь не хуже меня, что информация бесполезна, когда неизвестен ее источник. И не говори мне больше о телефонных звонках, хорошо? Может, позже я тебя и поблагодарю, но сейчас эта информация не нужна, если ты не скажешь, откуда она на самом деле. – Он почувствовал, как в нем закипает гнев.
– Разве недостаточно знать план нападения?
– Нет! – Как при мигрени, все вдруг подернулось дымкой.
Нед вскочил и взбешенный пошел к выходу, глядя в окно, но не видя площади.
– Черт подери, Мо! Нужна правда! – Он почувствовал изнеможение, словно его избили.
– Тебе говорит что-нибудь фамилия Бриктон?
– Мириам Шэннон? Она связана с Моссад и работает здесь, в Лондоне.
– Она резидент, – сказал Шамун.
– Правда? Полезно знать на будущее. Погоди, так ты хочешь сказать, что получил все это от Моссад?
Шамун медленно кивнул головой. Он хотел встать, но опасался, что оскорбленный Нед врежет ему.
– От Бриктон.
– И поскольку эта информация исходит от нее, ты считаешь ее надежной?
– Да.
У Неда был вид человека, готового на все. Такой вид, подумал Шамун, бывает у людей в порыве любви или гнева. Обычно они пытаются объяснить свое состояние.
Усилием воли Нед Френч заставил себя немного успокоиться. Бешенство стало проходить. Глаза слегка прикрылись. Но он продолжал сидеть, напряженно выпрямившись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152