Тот испуганно спрятался за чужую спину. – Если мистеру Мюллеру хочется пощадить чувства своей дочери, то ему не следует расхаживать с ружьем, бросаясь нелепыми угрозами.– У него есть право, – сказала миссис Грапоу.– Нет у него такого права! Предупреждаю, и вам лучше прислушаться к этому предупреждению: если кто-нибудь поднимет руку на Тима, я немедленно позову полицию и дам показания. Я скажу, что вы угрожали ему – все вы. Соучастие в убийстве – серьезное обвинение. За это можно провести в тюрьме немало лет.– А теперь послушайте меня! – заорал Уинклер. – Это наше дело, и мы сами его уладим. Обойдемся без посторонних советчиков, указывающих, что нам делать.Миссис Грапоу одобрительно кивнула.– Правильно, святой отец. Скажите ей. Скажите, что мы хотим обыскать дом.– Мама, – произнесла Пенни отчаянным шепотом.Эллен повысила голос:– Пенни, иди и позвони в полицию округа.– Погодите, не торопитесь, – начал Уинклер.– Да, всем нам не следует торопиться.Это был голос Нормана. Эллен, поглощенная словесным поединком, не слышала, как он подошел. Норман спустился на ступеньку и встал рядом с ней.– Хэнк, – обратился он к священнику, – ты перешел границу дозволенного. Тебе не следовало угрожать миссис Марч.– Ну, я вовсе не собирался...Миссис Грапоу оттолкнула щупленького пастора и шагнула вперед.– Нет, мы как раз собирались! – крикнула она. – Святой отец, войдите туда, или я сама это сделаю. Норман, ты сам прекрасно знаешь, каков твой племянник. Никто из наших девушек не будет чувствовать себя в безопасности, пока он разгуливает на свободе. Приближается ночь, и лишь Господу ведомо, что он опять совершит под покровом тьмы.– Я сделал все от меня зависящее, – оправдывающимся тоном сказал Норман. – Мне кажется, он уехал, миссис Грапоу. Вообще уехал из города. Я искал его повсюду...– Ты забыл про собак. Они быстренько его найдут. И избавят нас от необходимости стрелять в него.Пенни задохнулась от возмущения, а Норман вяло возразил:– Ну, миссис Грапоу, вы же не собираетесь в самом деле...– Прекратите!Эллен сорвалась на крик. Она не могла разобраться в собственных ощущениях – никогда в жизни ей не доводилось испытывать такой... ненависти. Да, пожалуй, «ненависть» была верным словом. Эллен чувствовала, что способна убить этих троих, включая Мюллера. Слабые попытки Нормана оправдаться тоже разозлили ее. Нечего сказать, большая от него помощь! Неужели он не понимает, что с этими монстрами бесполезно разговаривать?Ухватившись за перила, она ощутила под рукой опору, и это несколько укрепило ее смятенный рассудок. Все пристально глядели на нее. Почему они так смотрят?– Прекратите, – повторила она уже чуть спокойнее. – Я не желаю больше слушать эти непотребные речи. Убирайтесь! И прихватите с собой этого воинственного кретина!Рука ее взметнулась во властном жесте, указывая на Мюллера.Если бы Эллен метнула камень, реакция была бы наверное, такой же. Миссис Грапоу отшатнулась. Пастор нырнул за ее широкую спину. Из открытого рта Мюллера стекала по подбородку струйка табачной слюны. Он медленно пятился, не в силах оторвать глаз от Эллен.И она поняла. Они боялись – все, даже миссис Грапоу, сжимавшая хилую руку священника. Их души разъедены злобой и ненавистью, а теперь они испытывали страх. Страх перед ней.Что-то с силой сдавило грудь Эллен. Чужое дыхание сорвалось с ее губ. В глазах потемнело. Она услышала собственный голос, выкрикивающий слова – незнакомые, пронзающие воздух, как пули. И все же какая-то часть ее сознания понимала смысл этих слов, помнила их силу и власть.Когда наконец она вернулась в собственное тело (по-другому Эллен не могла это назвать), то увидела, что противник бежит с поля боя. Мюллер уже скрылся из глаз, Уинклер торопливо семенил к машине, вслед за ним, как неповоротливый бронтозавр, топала миссис Грапоу.Норман стоял внизу, вцепившись в перила. Его глаза казались черными из-за расширившихся зрачков.Силы оставили Эллен. Она покачнулась, и Пенни схватила ее за плечо.– Мама, мамуля, – с тобой все в порядке?– Боже, – пробормотала Эллен. – А ведь это кричала я. Что я говорила?– Не знаю, я не поняла. Но похоже... похоже, это было по-испански. * * * Внезапные сумерки изменили облик гостиной. Она выглядела непривычно мрачной и даже незнакомой.Эллен потрясла головой. Ей все еще было не по себе, и она хотела побыстрее забыть о только что пережитом наваждении. Вспышка странной ярости помогла ей избавиться от непрошеного вторжения, но вряд ли это надолго. Никакими проклятиями не предотвратить нависшую опасность.– Пенни! – Она схватила дочь за руку и повернула к себе. – Пенни, мне нужно поговорить с тобой.– Попозже, мамуля. Сейчас нам следует кое-что сделать.– Мы и так делаем все, что можем. Норман, следуя твоему совету, поехал домой – проверить, все ли на месте, и убедиться, что псы надежно привязаны. Теперь твоя очередь. Ради всего святого, ответь мне – и ответь правду: ты знаешь, где Тим?Их глаза встретились на одном уровне: Пенни за лето вытянулась и была уже одного роста с матерью. Все эти годы, с какими бы шалостями и дерзким непослушанием ни приходилось сталкиваться, Эллен твердо была уверена в одном: дочь никогда ей не лгала. И теперь, столкнувшись с прямым взглядом и не менее прямым вопросом, Пенни отвела глаза.– Подумай, – настаивала Эллен, ласково сжимая плечи. – Если Тим где-то поблизости, ему грозит опасность. Нужно увезти его отсюда, Пенни.Она убеждала, упрашивала, и губы Пенни разомкнулись. Но в следующее мгновение девочка вновь упрямо замотала головой.– Лапушка, прошу тебя. Я действительно хочу помочь Тиму. Ты ведь веришь мне, правда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78