– К нам, значит, отдохнуть приехали? – улыбнулся Русанов; он несколько раз незаметно осмотрел Доронина с ног до головы и остался доволен; от его внимательного взгляда не ускользнуло и то, что начищенные сапоги директора всё-таки сохранили едва заметные следы рыбьей чешуи.
– Нет, почему же отдохнуть? – чуть смутившись, возразил Доронин.
– Это я в шутку, – махнул рукой Русанов и, поглубже усаживаясь в кресло, сказал: – Ну, как работается? Много ли нажито друзей и врагов?…
– Врагов? – переспросил Доронин. – Вот не знаю… А друзей…
– Есть, есть друзья, – перебил его Русанов. – Вот, скажем, директор шахты Висляков. Он вам по гроб жизни благодарен. Теперь только о том и думает, как бы всех рабочих со всех комбинатов собрать да на шахты поставить…
«Знает, – подумал Доронин, ещё не разобрав, как относится Русанов к его затее. – Что ж, я согласовал этот вопрос с главком».
– Вы смотрите не прогадайте при расчёте, – чуть подмигивая, сказал Русанов, – Висляков мужик хитрый.
«Одобряет!» – понял Доронин.
– Мы тоже не лыком шиты, – сказал он. Русанов с улыбкой смотрел на него.
– Я ведь к вам, собственно, по делу, товарищ секретарь обкома. Посоветоваться хочу.
– Давайте советоваться, – уже серьёзно сказал Русанов. Он хорошо помнил, как этот самый Доронин сидел в этом кресле, опустив голову, и резким, обиженным голосом доказывал, что бессмысленно посылать его на рыбокомбинат. С тех пор Русанов внимательно следил за деятельностью нового директора.
Сначала до него дошли слухи о том, что Доронин не может ужиться с другими руководящими работниками комбината.
Можно было, конечно, вызвать директора и сделать ему соответствующее внушение. Но Русанов решил не торопиться. Что-то подсказывало ему, что вмешиваться пока не нужно. «Сама жизнь должна научить его, – думал Русанов, – если, конечно, он настоящий коммунист».
Узнав о том, что Доронин затеял строительство жилых домов, Русанов почувствовал радость и облегчение. «Выбирается, – подумал он, – находит верную дорогу…»
Потом ему доложили о неудачном выходе в море. Позвонил секретарь райкома.
– Как советуете? За такие вещи из партии выгоняют! Скажите пожалуйста, какой гусар нашёлся! Стихия ему нипочём! Мог людей погубить.
– Решайте сами, – ответил Русанов. – Вы хозяева его судьбы. Но сначала внимательно проверьте всю его деятельность на комбинате. Посмотрите, чего было больше: вреда или пользы.
Райком ограничился тем, что вынес Доронину предупреждение. После этого директор передал часть флота колхозам, заключил договор с Висляковым… Секретарю обкома стало ясно, что он не ошибся в этом человеке.
– Слушаю вас, товарищ Доронин, – сказал Русанов.
– Сейчас мы развернули на комбинате подготовку к путине, – начал Доронин. – Многого не хватает, но… я не об этом хотел говорить. У нас обнаружилась неприятная вещь… Короче говоря, два рыбака подали заявления об уходе…
Едва заметная улыбка пробежала по лицу Русанова.
– Многим рыбакам не нравится, что мы прекращаем лов на зиму.
– Так, – кивнул головой Русанов.
– Вот я и решил посоветоваться с вами, как тут быть.
– Очень хорошо, что вы пришли, товарищ Доронин. На ловца, как говорится, и зверь бежит. Я тоже хочу посоветоваться с вами по одному вопросу.
– Со мной? – удивлённо переспросил Доронин.
– Да, с вами.
Доронину показалось, что по лицу Русанова опять пробежала едва уловимая усмешка. Но уже в следующую секунду лицо его снова стало, серьёзным.
– Мне кажется, – заговорил он, – что мы, сахалинские коммунисты, допускаем в своей работе большую ошибку. Решая тот или иной хозяйственный вопрос, мы не всегда видим его политическое значение.
– Я думаю, – возразил Доронин, – что на этот счёт не может быть точных инструкций. Невозможно заранее ответить на такие вопросы, которые только ещё ставятся жизнью.
– Верно, – согласился Русанов, – но если вопрос уже поставлен жизнью?… Я получил одно интересное письмо и хотел бы услышать ваше мнение о нём. Вот послушайте: «Уважаемый товарищ Русанов! Хочу посоветоваться с вами. На нашем рыбокомбинате развернулась сейчас подготовка к путине. Работы очень много, но всё-таки некоторые рыбаки скучают. Раньшо думали выписывать семьи, а теперь и сами хотят уезжать. Им не нравится то, что рыбный лов прекращается на зиму. Это и на заработке сказывается, и вообще непривычно. Я расспрашивал старожилов – все утверждают, что японцы зимой рыбу не ловили. Вот мы и не знаем, как поступить. Думаю поставить этот вопрос на бюро парторганизации, но надо же подготовить решение, иначе смысла не будет. А какое решение? Не знаю. Думаю всё-таки, что японцы – нам не указ. Если им подражать, то на зиму людей вообще распускать надо. Простите, что отрываю вас от дел, но это, по-моему, важный вопрос и не для одного нашего комбината».
– Я знаю, от кого это письмо, – твёрдо проговорил Доронин.
– Знаете? – переспросил Русанов. – Не сомневаюсь. Было бы странно, если бы вы с парторгом жили разными мыслями, Что же мне ему ответить?
– Я думаю, что ответ может быть только один, – убеждённо сказал Доронин, – надо ловить рыбу зимой. Мы хотим попробовать. Благословите?
– А без благословения побоитесь? – усмехнулся Русанов. – Как вы думаете, товарищ Доронин, – серьёзно спросил он, – почему японцы не ловили рыбу зимой?
– География, – пожав плечами, ответил Доронин.
– А мне кажется, – задумчиво сказал Русанов, – что не география, а политика. Японцы смотрели на Южный Сахалин и Курилы как на колонию. Колониальное, мелкокустарное хозяйство. Дешёвый, почти рабский труд. Летом всё это имело прямой смысл, а зимой способно было принести только убыток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102