Меч был по-прежнему в руке принца, но ясно было, что слишком длинный клинок не позволит ему нанести удар на столь близком расстоянии.
– Видишь, господинчик мой, что значит встретиться в бою с Чэйсули? ласково спросил Финн. – Я не сомневаюсь, что ты учился драться в своем прекрасном дворце у лучших учителей, каких только мог найти твой дядюшка Мухаар, но сразу видно, что с Чэйсули ты еще никогда не встречался. А значит, считай, ты ничему и не учился.
Кэриллон стиснул зубы, но промолчал, и ни один мускул не дрогнул на его лице, хотя кинжал Финна и был приставлен к его горлу.
Финн взглянул на Аликс, озорно блестя глазами:
– Станешь ли ты молить меня оставить ему жизнь, мэйха? – весело спросил он.
– Нет, – отчетливо произнесла девушка.
– Но если ты сейчас убьешь его, сам умрешь от моей руки.
Он поднял брови в насмешливом изумлении, потом ухмыльнулся в лицо Кэриллону:
– Что ж, малютка принц, женщина замолвила за тебя слово. Пожалуй, я уважу ее просьбу, – он отступил на шаг и вложил кинжал в ножны на поясе. – В конце концов, она тоже Чэйсули, и моя рухолла в придачу: я не хочу рисковать.
Дункан подал принцу поводья красной кожи, Кэриллон медленно вложил меч в ножны и взял коня под уздцы.
– Финн проводит тебя до Мухаары.
Но принц словно бы не услышал этих слов, он смотрел на Аликс:
– Я вернусь за тобой.
– Кэриллон…
– Я вернусь за тобой.
Аликс кивнула. Она знала, что сейчас – даже ценой своей жизни – он не сможет вернуть ей свободы.
Ей оставалось только ждать. :Кэриллон, уже сидя в седле, смотрел на них сверху вниз:
– Глупо отпускать меня, не потребовав выкупа золотом.
Финн рассмеялся:
– Как благородно с твоей стороны давать нам советы, которые могут повредить тебе самому!
– Я просто не понимаю…
Дункан улыбнулся:
– Чэйсули золото нужно только для знаков лиир, мой господин, да для женских украшений. Мы хотим одного: чтобы окончилась война, которую ведет против нас Мухаар, и чтобы мы могли жить, как прежде. Свободно. Не боясь, что наших детей ждет смерть только потому, что у них желтые глаза.
– Если бы вы не хотели свергнуть хомэйнскую власть…
Дункан резко оборвал Кэриллона:
– Мы не хотели этого. Мы всегда служили Дому Мухааров. Хэйл, увезя Линдир из Мухаары, избавил ее от нежеланного для принцессы брака. И, делая это, он исполнял свой долг – служил крови Мухааров, – он еле заметно улыбнулся. – Быть может, Шейн не ждал такой службы – в конце концов, Хэйл был его ленником.
– Твоя жехаана была сильной женщиной, – проговорил Финн, обращаясь к Аликс. – Ты пошла по ее стопам?
Девушка высокомерно подняла голову:
– Если бы я жила в Хомейне-Мухаар, уж поверь мне, я не ушла бы оттуда в леса за воином Чэйсули. Не суди обо мне по моей матери.
Финн торжествующе усмехнулся:
– Наконец-то ты нам поверила! Но, коль скоро ты наконец признала свое родство, мэйха, по чему же еще я могу судить о тебе?
Прежде, чем Аликс успела ответить, Финн исчез в лесу, но через мгновение вернулся с конем в поводу.
Я передал бы слово Мухаару, если бы он стал меня слушать, – говорил между тем Дункан. – Мы не хотим этой войны.
Кэриллон жестко усмехнулся:
– Зато, думаю, Мухаар достаточно ясно выразил свои желания, оборотень.
– Если ты хочешь продолжать кумаалин, мой господин, значит, я ошибся в тебе. Но Пророчество говорит… – не окончив фразы, Дункан отступил на шаг, подняв руку в знакомом жесте. – Толмоора, Кэриллон.
– Мне нет дела до вашего пророчества, – резко ответил принц.
Вождь взял Аликс за руку и притянул девушку к себе:
– Если ты отречешься от пророчества, господин мой, ты отречешься и от нее, тем самым обрекая ее на смерть.
Аликс вздрогнула от прикосновения Чэйсули:
– Отпусти меня с ним, – в который раз попросила она – уже безо всякой надежды.
– Нет.
Финн подъехал ближе к Кэриллону:
– Не трать зря время. Я вовсе не жажду, чтобы Мухаар разозлился больше, чем нужно. Поехали, малыш.
Финн поскакал позади, словно отрезал Кэриллону путь назад. Аликс невольно шагнула следом, но Дункан удержал ее.
– Все не так плохо, – тихо сказал он. – Тебе еще многое предстоит узнать, но ты начнешь учиться быстрее, когда признаешь родство и вернешься в свой клан.
Аликс твердо взглянула на него – сердце девушки бешено колотилось, но голос звучал спокойно и твердо – по крайней мере, так казалось ей самой:
– Я не назову тебя лжецом, Изменяющийся, но и не покорюсь вашей воле. Если я должна принять эту вашу… толмоору, то сделаю это только по своей воле. И никто не сможет меня заставить!
Высокий воин улыбнулся ей:
– Именно так и поступают Чэйсули. Аликс нахмурилась, но так ничего и не ответила – молча пошла вслед за ним туда, где их уже ждал конь.
Глава 7
К вечеру Аликс была так утомлена дорогой, что даже не стала возражать, когда вождь усадил ее на золотисто-коричневое одеяло и дал в руки чашу медового напитка. Отпив глоток, она чуть не закашлялась, но сдержалась: не хотела показывать Чэйсули свою усталость и слабость. Сам Дункан сидел напротив нее, снова занимаясь тем луком, которым так восхищался Кэриллон.
Но даже усталость не избавляла от тяжелых раздумий. Аликс оглядела место привала – временный лагерь Чэйсули, и смуглых воинов, разлучавших ее с ее народом.
Она не могла пожаловаться на Дункана – тот относился к ней со спокойной лаской, и страхи ее развеялись, но осталась настороженность. Правда, Финн уехал вместе с Кэриллоном, а с Финном исчезла и угроза для нее. Теперь она могла спокойно подумать о своей участи.
– Ты ответишь на мои вопросы, Изменяющийся?
Дункан не поднимал глаз от лука:
– Я назвал тебе свое имя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77