— Ну представь только! Флиртовать в такое время, когда над нашими головами висит обвинение в убийстве.
— А по-моему, все русские немного чокнутые, — сказал Найджел. — Ну, например, Василий. Ты думаешь, это он?
— Я уверена, что нет. Все слуги в один голос утверждают, что он не выходил из буфетной ни на минуту. А Роберте буквально за две минуты до гонга беседовал с ним.
— Чего же он тогда сделал ноги?
— Нервы, я думаю, что же ещё, — задумчиво ответила Анджела. — Дядя Хюберт сказал мне, что все русские возраста Василия и его общественного положения испытывают перед полицией мистический ужас.
— А остальные считают, что это он.
— Да. А Марджори говорит об этом сорок раз на дню. Ой, дорогой мой, какой вспыльчивой я становлюсь, просто ужас.
— Да ты… ты — просто чудо, — с жаром произнёс Найджел.
— Не надо. Не начинай! — загадочно проронила она.
Помолчав немного, она вдруг взорвалась.
— О, бедный Чарльз! Бедный милый Чарльз! Как это ужасно, ужасно, что его больше нет! Понимаешь, нет! И никогда больше не будет! — И в первый раз с момента трагедии она оказалась не в силах сдержать рыдания.
Найджел наклонился и обнял её за плечи, не Переставая бормотать.
— Ну, Анджела, дорогая… Пожалуйста, Анджела.
Она обернулась и медленно протянула к нему руки. Он спрятал обе её ладошки в своих руках и начал нежно поглаживать, как будто отогревая их. В холле рядом послышался громкий голос. Анджела вскочила на ноги и выбежала из комнаты.
Следуя за ней, Найджел столкнулся дверях с Аллейном.
— Задержитесь на секунду, — сказал детектив. — Я хочу поговорить с вами.
Найджел неохотно возвратился в библиотеку.
— Что это с мисс Норт? — спросил Аллейн.
— А что со всеми нами? — ответил Найджел. — Да со всего этого рехнуться можно.
— Мне вас искренне жаль, — кисло заметил Аллейн. — А как вы смотрите на то, чтобы стать детективом, то есть человеком грязнейшей в мире профессии?
— Да нет, меняться с вами местами не собираюсь.
— Значит, не желаете! А жаль, у вас сейчас появилась прекрасная возможность попробовать себя на этом поприще. Дело в том, что каждый порядочный сыщик нуждается в спутнике, не очень компетентном, — ну там, доктор Ватсон и тому подобное, — вы понимаете, что я имею в виду? Так вот, мистер Батгейт, я предлагаю вам работу. На зарплату не рассчитывайте, её не будет. Только проценты от чести и славы.
— Вы очень добры ко мне, — произнёс Найджел. «С Аллейном никогда не знаешь, куда он клонит», — подумал он. — Отсюда я могу сделать вывод, что подозрение с меня снято.
— О да, — устало проговорил Аллейн. — Вы чисты, аки агнец Божий. Умница Этель говорила с вами за полсекунды до того, как погас свет.
— А кто эта умница Этель?
— Горничная.
— Ах да, — воскликнул Найджел, — я вспомнил. Она ведь и впрямь зашла ко мне, когда погас свет. Надо же, совсем из головы вылетело.
— А вы забавный парень. К вам заглянула такая симпатичная девушка, а вы забыли о ней.
— Полагаю, с супругами Уайлд тоже все в порядке?
— Пройдёмся до ворот, не возражаете? — вместо ответа предложил инспектор Аллейн.
— Пожалуйста, — согласился Найджел, и они вышли на залитую солнцем дорожку.
— Мистер Батгейт, — тихо начал Аллейн, — каждый обитатель этого дома что-то скрывает от меня. Включая и вас.
— Что вы имеете в виду?
— Только то, что я сказал. Буду с вами предельно откровенен: убийство совершил кто-то из обитателей дома. В этом нет никаких сомнений. Роберте закрыл входную дверь в шесть тридцать, по-видимому, так он делал всегда. Это раз. А во-вторых, до шести шёл дождь, потом примерно до девяти было ясно, а затем подморозило. Возьмите любой детективный роман, и вы узнаете, что при данных обстоятельствах вся местность вокруг читается как открытая книга. Итак, убийца находился в доме.
— А как насчёт Василия? Почему его до сих пор не задержали?
— Его задержали.
— Что?!
— Задержали и выпустили. Но вашим собратьям по перу об этом факте решили не сообщать.
— Вы хотите сказать, что он этого не совершал?
— Я?
— Да вы, разве не так?
— Я сказал только, что все вы, как и каждый из вас, что-то от меня скрываете. Найджел молчал.
— Это ужасно — пребывать в неведении, — продолжил Аллейн после паузы. — А потом, скрывать от меня факты, которые я обязан знать — это так неблагородно. Послушайте, мистер Батгейт, должен вам заметить, вы плохой актёр. Я знаю, что вы говорили с миссис Уайлд и мисс Розамундой Грант. Между ними и покойным Ренкиным существовала какая-то связь, и я уверен, что вы знаете о ней.
— О Боже, Аллейн, вы правы. Да, я и вправду знаю кое-что, но оно гроша ломаного не стоит.
— Простите меня, но вам не дано знать, какая именно капля переполнит чашу. Вы были знакомы с миссис Уайлд до приезда сюда?
— Нет.
— А с мисс Грант?
— Да. Я встречался с ней несколько раз в доме моего кузена.
— Ваш кузен упоминал о них когда-либо в разговоре с вами?
— Именно упоминал. Но только о Розамунде Грант, и то вскользь.
— Как далеко зашёл его флирт с миссис Уайлд?
— Не знаю… то есть… А откуда это вам известно?
— В субботу вечером он обнимал её. Найджел почувствовал себя чрезвычайно неуютно.
— Это было у него в комнате? — продолжил инспектор свой мягкий нажим.
— Нет. Это было не в его комнате, — ответил Найджел и облизнул пересохшие губы.
— Ага! Где же тогда? Ну говорите же, говорите!
— А откуда вам известно, что он её обнимал?
— "Вы сами только что мне это сказали, — спокойно произнёс великий детектив" — так, кажется, пишут в наших знаменитых романах. Я знаю, потому что на его смокинге остались следы косметики миссис Уайлд. Скорее всего, когда мистер Ренкин прибыл сюда, смокинг был чист.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50