Темный квадрат посредине столешницы распался на четыре
наклонных треугольника, и пластиковая посуда соскользнула сквозь
толстую ножку столика к агрегатам очистки и переплавки.
Они вышли через дверь-вертушку в зал, пересекли его, спустились
к шестнадцатому порталу, где уже стоял прицепной вагончик, на
треть заполненный пассажирами.
- Спасибо вам, Ликка, - сказал Арч. - Прощайте. Будьте
счастливы.
- Поцелуйте меня, - попросила она.
Наклонившись, он коснулся губами ее щеки.
- Нет, - запротестовала она. - Так целуют детей.
Маленькие, горячие ладошки сомкнулись на его затылке, лицо Ликки
приблизилось вплотную, и все заслонили широко раскрытые серые
глаза. Потом ресницы девушки опустились, растерянный Арч ощутил
ее дыхание у своих губ, прерывистое нежное дыхание, и чуть
заметный, терпкий аромат плодов ларгата... Влажный ожог поцелуя
продлился чуть больше мгновения; Ликка отпрянула, потупилась.
Арч не успел вымолвить ни слова. Она повернулась и пошла, почти
побежала. А он стоял и смотрел, пока ее розовое платье не
скрылось вдалеке, за поворотом.


9.

И опять он ощутил себя бесповоротно одиноким. Это чувство не
покидало его, лишь изредка становилось незаметным, словно
воздух, которым дышишь. Там, за порталом, начиналась
бесконечность - звездный вихрь Галактики, сгустки пылающей
плазмы, разделенной безднами, и крохотные голубые пылинки
обитаемых планет. Непомерное, непостижимое пространство
просвечивало сквозь реальность, такую обыденную и простую -
пухлое, плотно обнимающее кресло, сумка на коленях, урчание
тягача, и вот уже панорама космопорта плавно поворачивается
вокруг вагончика, бежит мимо, выдвигает из своей глубины
серебристую башню пассажирской кассеты, которая стремительно
разрастается ввысь и вширь, запрокидываясь от собственной
высоты.
Внутри решетчатой шахты сновали кабины подъемников. На макушку
кассеты уже опускался, растопырив стыковочные муфты,
антигравитационный буксировщик. Прежде, чем шагнуть из
подъемника в раскрытый люк, Арч оглянулся и увидел сквозь
прозрачную стенку густой, загибающийся кверху точечный рой,
исходивший из треугольной пасти далекого, призрачного икосаэдра.
Где-то там, в крохотном ботике-двойке, улетала случайно
встреченная и утраченная навсегда девушка в розовом платье. И в
том, что она походила, как близняшка, на Аму, крылась нестерпимо
горькая насмешка судьбы.
Оба салона кассеты наполовину пустовали, Арч сел на первое
попавшееся место и уставился в овальный иллюминатор. Из
транслятора донеслось традиционное приветствие экипажа, который
сейчас находился далеко за пределами атмосферы, в рубке
межзвездного челнока, занявшего стационарную орбиту. Опорные
шахты неспешно отвалились, кассета дрогнула, снялась с цоколя и
заскользила ввысь. Вскоре она прошила облака и словно бы повисла
в холодном сиянии высоты. Казалось, она летит не сквозь
пространство, а сквозь время - планета мало-помалу прогибалась,
и над краем ее пепельно-голубой, наполненной облаками чаши
постепенно выцветала небесная синь, сменяясь сумерками, затем
тьмой космической ночи. На черном куполе неба проступили мириады
звезд. Здесь, в центре Галактики, их было видно в несколько раз
больше, чем с окраинной Тхэ. Немного погодя среди частого
звездного узора появилась темная брешь. Она разрасталась,
принимая странные очертания, в которых Арч наконец распознал
кассетный межзвездник. Корабль походил на цветок с
пятью прямоугольными лепестками, недоставало шестого - той
кассеты, что стартовала с Альции и теперь приближалась к нему.
Начались швартовочные эволюции, межзвездник наискось ушел вниз и
скрылся из виду. Иллюминатор повернулся в сторону слепящего
солнечного диска, тут же сработала автоматика, опустившая внутри
двойного прозрачного пластика дымчатый светофильтр. Арч
отвернулся и откинулся на спинку кресла.
Предстояла монотонная рутина транспространственного рейса.
Швартовка, разгон, нырок, торможение, затем буксировка в порт
прибытия. Все вместе займет не меньше трети суток.
Вытащив из сумки распечатку устава, Арч положил ее на колени,
открыл наобум и углубился в чтение.
"Ст. 116. Разведчик обязан всячески избегать действий, которые
могут затрагивать безопасность других лиц, их здоровье, честь и
судьбу.
Ст. 117. Разведчику возбраняются какие бы то ни было действия,
продиктованные личными интересами.
Ст. 118. а) Любые масштабные акции, влияющие на естественный ход
событий, должны быть предварительно согласованы руководством
бригады с Комиссией по делам карантинных планет при
Галактической Лиге.
б) В оперативной обстановке допустимо принятие решений лично
разведчиком, под его ответственность, в рамках статей 110-117
настоящего Устава".
Все это он знал наизусть, однако внимательно перечитал. Суконное
убожество языка и мысли, но ведь иначе не скажешь. Выглядит
абсолютно разумно и правильно, поспорить не с чем. Так ли это на
самом деле?
Его мыслями завладела формулировка "естественный ход событий".
Особой конкретностью она не отличалась, каких-либо разъяснений в
уставе не нашлось. Интересно, кем же определяется этот
"естественый ход" - Галактической Лигой, властями карантинной
планеты, Провидением? Выходило так: разведчик сам по себе,
происходящее - само по себе. Хотя, с известной точки зрения,
присутствие разведчика на планете вытекает из того же
"естественного хода событий", берущего начало от Темных Веков и
ссыльных звездолетов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60