– Вот как…Значит, вот что гложет Утера весь день… Ужас, которому нет имени, распространился по долине людей, и им снова надо браться за оружие, когда страна едва успела залечить раны после предыдущей войны. Она вспомнила мужа, вынужденного сохранять хладнокровие весь этот день, принимая поздравления вассалов, слушая проповеди Илльтуда и бесконечные застольные речи. Хотя лицо его и не выражало тревоги, но эта мысль точила его, тем более что опасность, возможно, была уже у дверей.– Фрейр видел их, – сказал варвар. – Фрейр видел… Безымянного… – Он украдкой глянул на нее и нерешительно поднял руку. – Его лицо… Это был…Игрейна ждала, но варвар, казалось, погрузился в свои кошмарные воспоминания. Наверное, надо было поступить по-христиански и остаться возле него, помолиться за спасение его души и исцеление его израненного тела, но больше всего ей хотелось быть рядом с Утером, поговорить с ним, поддержать его пусть даже просто своим присутствием. Она поднялась с кресла, и Фрейр, кажется, даже не заметил, что она его покинула.
Бран обладал даром дипломата в еще меньшей степени, чем любой другой гном. При первых же словах Утера с его лица исчезла улыбка, и негодование переполнило все его существо. Он нервно теребил бороду, дергал завязки своей меховой накидки, которая словно душила его, и, увидев, что все взгляды обращены к нему, попытался ценой невероятного усилия изречь что-либо другое, кроме срывающихся с губ ругательств.– Совет…На лбу его блестели капли пота. Судри наклонился к нему и что-то прошептал на ухо, но Бран грубо оборвал его на гортанном диалекте гномов Черной Горы, которого никто из присутствующих на Совете не понимал.– …Совет собрался ради определенной цели, – начал он снова на языке, которым пользовались все племена Богини, включая монстров Черных Земель. – Ты должен вернуть нам меч, вот и весь сказ.– Бран, ты же знаешь Фрейра, он неспособен солгать, – сказал Утер, заставляя себя сохранять спокойствие. – К тому же, то состояние, в котором его нашли, является самым страшным доказательством… Если он говорит, что монстры перешли Границы, значит, это правда. А стало быть, нам сейчас не время сводить счеты. Мы должны, напротив, объединиться и возродить войско Пендрагона, чтобы встать у них на пути и уничтожить навсегда. А для этого нам необходим Экскалибур.– Вот, значит, как! – завопил гном и так ударил кулаком по бронзовому столу, что тот загудел. – Ты решаешь, а нам остается лишь подчиняться, так, что ли? Твой Фрейр глупее скотины! Что мы об этом знаем? Он увидел трех волков и наделал в штаны!Утер собрался возразить, но в этот момент герольд стукнул в дверь своим железным посохом, и в зал вошла королева Игрейна, оставив рыцаря Антора в коридоре. Она остановилась на пороге, смущенная высоким собранием, удивленная тоном Брана и уязвленным лицом своего мужа. Однако ее неожиданное появление внесло спокойствие, пусть даже на короткое время.Любой королеве, кто бы она ни была, не полагалось присутствовать на Совете (и в этом обычаи людей сильно отличались от обычаев эльфов). И Игрейна знала об этом. Ей дали это понять еще тогда, когда она в возрасте двенадцати лет только вошла во дворец, будучи обещана королю Пеллегуну. Склонив голову и краснея, она села в сторонке, позади Утера, не смея с ним заговорить и лишь бросив на него украдкой взгляд, чтобы передать частицу своей любви, которую она испытывала в этот момент. Как только она села, то сразу же поймала взгляд аббата Илльтуда, сидящего точно напротив короля, – тот улыбнулся, но улыбка его был полна неодобрения. Вспыхнув, она отвела глаза и инстинктивно прикрыла разорванный ворот платья. Хотя какое значение имел сейчас ее наряд! Да и что он знал о той угрозе, которая нависла над королевством Логр? Говорили ли они уже об этом или речь шла об этом проклятом мече? С первых же слов Мерлина она поняла, что оба вопроса отныне неразрывно связаны.Мерлин слегка кашлянул, чтобы привлечь внимание, и негромко произнес:– Утер говорит правду, Бран… – Он украдкой бросил взгляд на Игрейну, но все же добавил: – …и королева Ллиэн тоже их видела… Не спрашивайте меня как, но она их видела – во время бури. Я думаю, что она использовала силу бури, чтобы защитить Фрейра. Она мне говорила, что деревья сами…– Правда в том, – перебил его Бран, – что вы готовы придумать что угодно, лишь бы не возвращать нам наш талисман!Гном снова обернулся к Утеру с таким диким видом, что стал, похож на своего брата Рогора, и эльфы вздрогнули, пораженные этим страшным зрелищем.– Ты стал как Горлуа, как Пеллегун! – сказал он, грозя ему указательным пальцем. – Стремишься к власти ценой наших жизней! Они совершили ту же ошибку!Вдруг он обратил свой обвиняющий перст на аббата Илльтуда.– Это все твои проклятые монахи заморочили тебе голову, как и старому Пеллегуну, как и Горлуа!Мерлин усмехнулся и украдкой посмотрел на Илльтуда, которому, впрочем, было не до смеха. Аббат ничего не ответил, и его покорное молчание вывело из себя Игрейну.– Король Пеллегун не верил в Бога! – бросила она. – А Горлуа тем более!Все повернулись к ней, и она выдержала злобный взгляд Брана, иронию Мерлина и удивление собственного мужа.– Наш Бог – это Бог любви, – сказала она. – И мы хотим лишь мира, мессир Бран…– Да, – проворчал гном. – Мир для людей. Любовь для людей… Единственная земля, единственный король, единственный бог – так, что ли?– Государь… – степенный голос Гвидиона, великого друида лесных эльфов, избавил королеву от необходимости ответа. – Сеньор Бран, возможно, кое в чем прав, – сказал он.– Ха!– Варвар был ранен, потерял много сил… Можно ли быть уверенным в том, что он видел?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69