Когда наступление ночи, совпав с прекращением их физической активности, придало холоду особую пронизывающую силу, Андерль вывел Жан-Поля из прострации и помог ему забраться в спальный мешок. По заботливости, проявленной Андерлем, Джонатан понял, что и австриец тоже через веревку, соединяющую их нервные системы, почувствовал в Жан-Поле какую-то ненормальную рассредоточенность.
Джонатан нарушил тишину, крикнув вниз:
- Как дела, Жан-Поль?
Жан-Поль развернулся в своей подвесной системе и посмотрел вверх с оптимистической улыбкой. Кровь текла у него изо рта, сочилась из ушей, зрачки глаз сужены. Сильная контузия.
- Я чувствую себя прекрасно, Джонатан. Но вот что странно. Я ничего не помню, после того как камень сбил меня с опоры. Наверное, это было целое событие. Жаль, что я его проспал!
Карл и Джонатан переглянулись. Карл собирался что-то сказать, но его перебил Андерль:
- Смотрите! Звезды!
Клочья облаков стремительно пробегали между людьми и звездами, попеременно то закрывая, то открывая свет каждой звезды причудливыми волнообразными движениями. Потом все звезды внезапно исчезли.
Жуть этого эффекта усиливалась еще и тем, что на склоне не было ветра. Впервые на памяти Джонатана воздух на Айгере был неподвижен. И, что было самым зловещим, воздух был теплым.
Никто не нарушил полную тишину. Густая вязкость ночного воздуха напомнила Джонатану тайфуны в Южно-Китайском море.
Затем, сначала тихо, но все увеличиваясь в объеме, появилось гудение, похожее на звук большой динамо-машины. Казалось, гудение исходило из недр самой горы. В воздухе разнесся горьковато-сладкий запах озона. Вдруг Джонатан обнаружил, что как завороженный смотрит на клюв своего ледоруба, который лежал всего в двух футах от него. Клюв был окружен зеленоватым нимбом огней святого Эльма. Они мерцали и пульсировали, а потом, с трескучей вспышкой, ушли в скалу.
Верный до конца, тевтонской склонности подчеркивать очевидное, Карл сложил губы в слово "фен" - и в этот самый момент первый разряд грома, от которого содрогнулась вся скала, заглушил звук этого слова.
АЙГЕР, 12 ИЮЛЯ
Бен вынырнул из беспокойной дремы, как утопающий на поверхность. Отдаленный рев лавины слил воедино его бессвязный сон и ярко освещенный, какой-то нереальный вестибюль отеля. Он моргнул и посмотрел по сторонам, стараясь сориентироваться в пространстве и времени. Три часа утра. В креслах, развалившись, как брошенные манекены с вывернутыми шарнирами, спали два помятых репортера. Ночной портье переписывал данные из списка на карточки. Движения его были сонными и автоматическими. Скрип пера разносился по всему помещению. Поднимаясь с кресла, Бен с трудом отлепил ягодицы и спину от пластикового покрытия. В вестибюле было довольно прохладно - это от снов его пот прошиб.
Он потянулся, разгибая затекшую спину. Вдалеке гремел гром, и шум его усиливался шипением сходящих снегов. Бен пересек вестибюль и заглянул на пустынную террасу, безжизненную в косом свете из окна, как декорации, выставленные за кулисы. В долине больше не шел дождь - вся буря сосредоточилась в вогнутом амфитеатре Айгерванда. И даже там она постепенно теряла силу - ее вытеснял холодный антициклон с севера. К рассвету станет совсем ясно, и склон будет полностью виден. Другое дело, будет ли на нем что видеть.
С лязгом раскрылись двери лифта. Звук был необычайно громким, поскольку не был приглушен обступающими со всех сторон звуками дня. Бен обернулся и увидел, что к нему идет Анна, собранная, элегантная. Ее выдавала только косметика, наложенная не менее тридцати часов назад.
Она встала рядом с ним и поглядела в окно. Они не поздоровались.
- Похоже, немного разъясняется, - сказала она.
- Да. - Бену говорить не хотелось.
- Я только что услышала, что с Жан-Полем произошел несчастный случай.
- Только что услышали?
Она повернулась и заговорила с необъяснимой силой и яростью.
- Да, только что услышала. От молодого человека, с которым я спала. Это вас шокирует? - Она была зла на саму себя и таким образом себя наказывала.
Бен продолжал неотрывно всматриваться в ночь.
- Мне, дамочка, все равно, с кем вы трахаетесь.
Она опустила ресницы и вздохнула усталым прерывистым вздохом.
- Жан-Поль сильно пострадал?
Бен неумышленно запнулся на полсекунды:
- Нет.
Анна внимательно посмотрела в его широкое морщинистое лицо.
- Вы, разумеется, лжете.
С горы донесся еще один, более отдаленный, раскат грома. Бен хлопнул себя по затылку и отвернулся от окна. Он пошел через вестибюль. Анна направилась следом за ним.
Бен попросил портье раздобыть ему пару бутылочек пива. Портье рассыпался в извинениях, но в такой час строгие печатные инструкции не оставляли никакой возможности удовлетворить эту просьбу.
- У меня в комнате есть коньяк, - предложила Анна.
- Нет, спасибо. - Бен многозначительно посмотрел на нее и повел головой. - Впрочем, ладно. Отлично.
В лифте она сказала:
- Когда я сказала, что вы лжете, вы ничего не ответили. Это значит, что Жан-Поль сильно разбился.
Усталость от долгой вахты пропитывала: все тело Бена.
- Не знаю, - признался он. - После падения он двигался как-то странно. Не похоже, чтобы что-то сломал, но... странно. Я чувствую, что он не в порядке.
Анна раскрыла дверь своего номера, вошла и включила свет. Бен немного постоял, прежде чем войти.
- Заходите, мистер Боумен. Что же вы встали? - Она сухо усмехнулась. А, понятно. Вы, должно быть, ожидали увидеть того молодого человека, о котором я упоминала?
Она налила щедрую порцию коньяка и подошла к нему со стаканом.
- Нет, мистер Боумен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99