Все происходило совсем не так, как он представлял себе перед вылетом в Чечню.
* * *
Накануне его вызвал командир «Каскада» полковник Никоненко. Он был хмур и сосредоточен. Впрочем, это еще ни о чем не говорило, так как такое выражение лица командир «Каскада» сохранял чуть ли не постоянно. За свои шесть лет службы в спецназе ГРУ Евгению Кудрявцеву считаное число раз довелось увидеть улыбку на лице Никоненко.
– Садись! – увидев Кудрявцева на пороге своего кабинета, он указал ему рукой на ближайший стул за приставным столом.
Не столько по голосу, сколько по порывистому жесту командира отряда Кудрявцев понял, что озабоченность полковника не напускная, его действительно что-то серьезно беспокоит.
– Из Чечни получены оперативные данные от нашей разведки, да и фээсбэшники на сей раз постарались, – начал Никоненко. – Короче! Есть сведения, что у чеченских боевиков появилась группа высокопрофессиональных диверсантов-наемников. Тактика действий диверсантов – это засады на пути следования наших автоколонн. За последний месяц в разных районах Чечни ими совершено четыре нападения на автоколонны, в результате которых погибло двадцать шесть человек. – Полковник сдвинул к переносице густые, выбеленные сединой брови и зло добавил: – Со стороны самих боевиков потерь нет… – Он замолчал, давая возможность Кудрявцеву осознать услышанное, и после секундной паузы продолжил: – В штабе группировки считают, что все четыре нападения совершены одной и той же диверсионной группой. Командованием перед нами поставлена задача, – Никоненко повысил голос, – в кратчайшие сроки обезвредить объявившуюся в Чечне группу боевиков-диверсантов!
О своем вызове в штаб-квартиру ГРУ на Хорошевском шоссе и беседах с начальником управления и руководителем штаба военной разведки Никоненко умолчал, сообщив Кудрявцеву лишь итоговый результат состоявшихся встреч.
– Сведений об этой диверсионной группе крайне мало, в основном одни догадки, – продолжал он. – Но если эти ублюдки действительно существуют, то уничтожить их – наша прямая обязанность! Поэтому отправляйся в Чечню. Лично изучи все собранные материалы об этой банде. Подними документы, касающиеся нападений чеченских боевиков на автоколонны. И если сведения о профессиональной диверсионной группе подтвердятся, составь план по ее захвату и уничтожению. Вместе с планом направишь мне и список людей, которые тебе понадобятся. Уяснил задачу?!
Кудрявцев утвердительно кивнул:
– Так точно, товарищ полковник.
– Тогда собирайся. Через пять часов из Раменского в Ханкалу вылетает военно-транспортный самолет. Полетишь с ним. На месте тебя встретят. Соответствующая телеграмма за подписью начальника управления в штаб нашей группировки на Северном Кавказе уже передана. Осталось только сообщить фамилию командированного к ним офицера.
Перед тем как отправиться на Раменский военный аэродром, Кудрявцев заехал в свою квартиру. Все необходимые для подобных экстренных командировок вещи хранились у него на базе отряда в тревожном чемодане. Но до вылета оставалось время, и Евгений решил заглянуть домой в надежде повидать жену и сына, которых он не видел уже два дня, когда, расставшись в понедельник утром, отправился на учебную базу «Каскада». Увы, зародившаяся у него надежда не оправдалась: жена была на работе, а трехлетний сын в детском саду. Пройдясь по пустой квартире, Кудрявцев позвонил на санитарно-эпидемиологическую станцию, где работала жена. Она, по счастью, оказалась на месте, но разговора не получилось. Евгений преувеличенно бодро сообщил, что срочно улетает в командировку. Однако бодрый тон мужа не обманул Елену Кудрявцеву. Не зная, но догадываясь, Лена начала всхлипывать, а вместо прощания прошептала в телефонную трубку:
– Береги себя, Женя.
– Все будет в порядке! – успокоил ее Евгений, но все же разговор дался ему тяжело.
После телефонного разговора с женой Кудрявцев заехал в детский сад, чтобы повидаться с сыном. У детей был тихий час, и воспитатели не хотели пускать Евгения к ребенку. Но малыш каким-то образом почувствовал присутствие отца: проснулся и заплакал, и не прекращал реветь, пока его не выпустили к отцу в раздевалку. Но как только воспитатель вывела его, зареванного, из спальни и он увидел стоящего в раздевалке отца, то сразу перестал рыдать и, подбежав к Евгению, крепко обхватил его за ногу.
– Мне придется уехать по делам, – сообщил Евгений, нагнувшись к сыну.
– Надолго? – Трехлетний Ваня поднял на отца не по-детски серьезное лицо.
Евгений неопределенно пожал плечами:
– Как получится.
– А я? – Малыш еще теснее прижался к ноге отца.
– А ты вместе с мамой будешь меня ждать. Будешь?
Ребенок быстро кивнул, но ногу отца так и не выпустил.
– Ваня, пусти. Мне надо ехать, – повторил Евгений, целуя сына и освобождаясь от его ручонок.
Малыш позволил разжать свои ручки, но как только его взяла за руку воспитатель, снова заплакал.
– Я хочу к тебе, папа! – с надрывом закричал он.
– Это что такое? – строго обратился к сыну Евгений. – Не плачь! Ты же мужчина.
И быстро отвернулся, чтобы тот не увидел выступившие на его глазах слезы. По той же причине он уселся на заднее сиденье дежурной «Волги», а не на переднее, рядом с водителем.
– Куда теперь, товарищ майор? На аэродром? – поинтересовался водитель, сидящий за рулем «Волги» с военными номерами.
Кудрявцев утвердительно кивнул, но, сообразив, что его кивок водитель не заметил, поспешно произнес вслух:
– На аэродром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24