Преграда трещала и выгибалась, справа и слева раздавались стоны ужаса и боли, я пока держалась.
Он внезапно улыбнулся, лишь уголком рта, и это было так же странно, как если бы черную грозовую тучу вдруг пронзил яркий и теплый луч света, прогоняющий страхи. Я буркнула пару заклинаний, и напирающие студенты с визгом отскочили, сбивая с одежды огонь, а я с трудом встала с утоптанного снега и задумчиво смотрела приговоренному вслед.
Еще секунда, и двери академии за ним закрылись, оставив на ступенях нашего ректора, с торжественной физиономией приготовившегося что-то вещать. Народу было по фигу, все давно замерзли, а потому просто ломанули внутрь. Я с ужасом представила растоптанного возбужденными учениками ректора, но он поднял вверх правую руку, и студенты врезались в новую прозрачную перегородку. Послышался характерный звук удара, и толпа замерла, ругаясь и возмущаясь столь несвоевременным обломом праздника. Мне на плечо спланировал золотистый дракончик, все это время летавший и разглядывавший происходящее сверху.
Ректор начал свою речь.
– Студенты! – Его голос, многократно усиленный магией, буквально вонзился в мозг, заставляя морщиться. – Я хотел бы сообщить, что только что проведенный перед вами заключенный убил короля!
Тишина. Смысл этой короткой, но содержательной речи дошел до нас не сразу, а когда дошел… Мы ошарашенно переглянулись с Кошей: ну ни фига себе расклад!
Ректор выдержал паузу и продолжил:
– И сделал он это пока неизвестным нам видом магии! На трон через три дня будет возведен брат нашего погибшего монарха, и в честь этого события объявляется неделя посленовогодних празднеств, которая теперь будет продолжаться каждый год и в которую ни один человек не будет ни работать, ни учиться!
Вопли счастья, подбрасывание вверх шапок и тапочек… Короче, траур удался. Тем более что новый год должен наступить уже завтра ночью. Я зябко куталась в шубку, которую накинула прямо на ночнушку, понимая, что зря поленилась одеться потеплее.
– А теперь еще кое-что! – Кто-то взвыл, сообщая, что отморозил себе уже буквально все, но ректор невозмутимо продолжил, уже и сам хлюпая носом: – Тот, кто хотя бы подойдет к заключенному или к его камере и осмелится заговорить с ним, – эффектная пауза, заполненная нашими бурными фантазиями, – будет объявлен сообщником преступника и казнен после празднеств перед балконом дворца его королевского величества! У меня все. – И он шустро скрылся за дверью.
Мешающая движению стена пропала, и мы все не менее быстро побежали в здание, спеша в уют и тепло своих комнат, чтобы успеть переодеться и уже при параде пойти в родную столовку, по-новогоднему украшенную елкой, гирляндами и хлопушками.

– Ди. – Коша сидел на кровати, с головой закутавшись в покрывало.
– Чего? – Я усиленно причесывалась, раздирая свои лохмы и стараясь не сильно ругаться.
– У тебя был довольно странный взгляд, когда ректор сказал, что нельзя приближаться или разговаривать с этим парнем.
Я покосилась на проницательного дракошу и выпустила наконец расческу. Прочно запутавшись в моих волосах, она повисла над полом, то ли украшая, то ли завершая картину всемирного бедствия.
– Ди.
Тон его был строг, и я, опустив уже занесенные над волосами ножницы, покорно повернулась к Коше.
– Дай я, – смилостивился он и перелетел на мою голову.
Я покачнулась, но устояла, ощущая, как коготки запутываются в моей «прическе». Вручив ему расческу, я села в новое удобное мягкое кресло, которое из-за хронической нехватки места кое-как втиснула между кроватью и столом у окна, так что залезать на него полагалось или через спинку, или в обход по кровати.
– И ничего не странно я на него смотрела, просто я тут подумала… Ай, больно же!
– Извини, дай ножницы.
Я сунула острый предмет в подставленную лапу.
– Просто я ведь уже закончила обучение по крайней мере четвертого курса, а на пятом, я смотрела, всего шесть книг изучить надо, в остальном же – сплошное повторение и закрепление пройденного материала. А чего мне его закреплять, тем более что эти шесть книг я прочитала дополнительно, по субботам?
– И?.. – подбодрил меня Коша.
На колени упала вырезанная расческа, Коша самозабвенно орудовал ножницами, и вскоре волосы посыпались уже отовсюду.
– Эй-эй, ты что там делаешь?
– Прическу, – наставительно произнес он, и еще одна прядь соскользнула мне на плечо.
Наверное, следовало его остановить, но я так замучилась это расчесывать каждый раз, что просто плюнула и продолжила мысль, следя за белоснежными хлопьями снега, медленно и величаво падающими за окном. Стекло, изукрашенное по краям вязью серебристых узоров, в центре оставалось абсолютно прозрачным благодаря парочке заклинаний и батареям под столом и около кровати.
– И я подумала: а куда потом?
– Полагаю, тебе найдут работу.
Я усмехнулась:
– Конечно, найдут. Ты читал контракт? После сдачи выпускных экзаменов я просто обязана отработать практически бесплатно на родную академию три года! Беспрекословно выполняя все поручения ректора.
– Но ты ведь училась не пять лет.
– Я тоже сказала это ректору! Но он заявил, что мне это даже дороже выйдет, так как мне единственной обломился амулет памяти, который я, кстати, вчера вернула на время новогодних праздников, и за это я отработаю не три, а все шесть лет.
Коша вздрогнул.
– И что теперь?
Я аккуратно сняла его с головы, отняла ножницы и, встав перед зеркалом, решительно обкорнала себя, закончив то, что начал дракончик. В итоге на месте волос остался неровный короткий ежик, сильно претендующий на оригинальность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96