Хороший товар, но мне бы не хотелось никому объяснять, откуда он у меня. Ты всем, кому потребуется, подтвердишь, что товар куплен в Энмаре…
– В Энмаре-то вряд ли – навигация едва началась.
– Прошлогодний товар – это годится? Или сам придумай что-нибудь. А еще лучше, если ты будешь продавать наше добро, как свое. Подставное лицо, понял? В этом случае – получаешь обычные комиссионные. А еще лучше, если сведешь нас с порядочным оптовиком, который возьмет все разом. Я не стану дорожиться и отдам по сходной цене. Опять же комиссионные – твои.
К столику подошел Ромгиль, неся шестую кружку для шкипера. Очевидно, таковы были правила, установленные в «Морской птице» для Лотрика – подносить новую порцию, едва бездонный шкипер опустошал предыдущую. На этот раз хозяин нес две кружки – одну для себя. Сам-то он налил себе как минимум десятую. Его привычки могли являться рекламой собственных услуг.
– Позволите? – осведомился он.
Оба собеседника кивнули.
– Я вот так понимаю, что у вас тут барыши делятся немалые… – осторожно начал Брюхо, – так не сочти, купец, за наглость, но и мне бы маленько подзаработать не помешало бы… Может и для меня чего у тебя обломится?
– Можно подумать, – кивнул Ингви, – у меня трудности с наличными, но есть кое-какой товарец. Дорогой, в общем-то, не для ваших краев.
– Края-то у нас унылые и бедные, это точно, – согласился Ромгиль, – но потому и деньжата с трудом уходят. Некуда здесь тратить… А у меня, бывает, и заваляется монетка-другая. Если купцы от разбойников морских в нашу гавань укроются – остановятся-то всегда у меня… Или еще там чего – бывают случайные заработки в общем…
– Э, Брюхо, – подал голос шкипер, – а мне ты никогда не ссужал…
– А ты пропьешь, – не оборачиваясь в его сторону бросил хозяин, – так что?
– Ну поглядим. Меха кое-какие… Перья птицы радонк. В большом ассортименте. К тебе дворянчики-то заглядывают местные? – Ингви больше всего беспокоился о перьях, идущих исключительно на украшение шлемов дворян. Эта часть его добычи пока не нашла применения.
– Да бывает изредка… Только им разве что петушиные перья будут впору. Мелочевка, – оценил Ромгиль своих гостей – дворян из материковой части Сантлака, иногда заезжающих в Мирену, – но маленько возьму. И меха… те, что попроще. Цену-то дашь нормальную?
– А как же, говорю же – наличные нужны, так что будешь из меня веревки вить. А то мне и шкиперу пока заплатить нечем… – ухмыльнулся Ингви.
Все рассмеялись.

* * *

Скрипнула входная дверь – в зал осторожно проник Томен Пеко. Похоже было, что красться, воровато озираться и таиться было его привычным способом существования. Добравшись к стойке, за которой стояла, подменяя отца, пухленькая дочка Ромгиля, городской колдун выложил перед девицей мелкие монетки и объявил:
– Вина! – затем, получив стакан, пробрался (все так же осторожно) к столику, за которым сидели хозяин, шкипер и «заморский купец», – позволено ли мне будет присоединиться к компании?
Получив разрешение, колдун аккуратно поставил стакан на свободный от больших кружек край стола, подвинул стул и присел. Взял стакан, отхлебнул и сощурился:
– Не понимаю, как вы можете пить свое пойло, – кивнул он в сторону кружек, – да еще в таком количестве.
– Если бы не такие, как ты, ср…е ценители, ежа вам всем в портки, – рявкнул Лотрик, – так люди перестали бы портить виноградную лозу, чтоб ей сгнить. Ты знаешь, как готовят твое винище? Не знаешь! А я бывал на юге, на островах – и видел! Эй, еще пива!
Шкипер грохнул об стол пустой посудиной, а Ромгиль позвал:
– Тоська, дитя, тащи еще пару кружек…
Девица проворно подбежала, подхватила опустевшие кружки, смахнула какой-то сор со стола фартуком и поставила новую порцию. Отец одной рукой хлопнул ее по попке, другой рукой удерживая от такого же жеста Лотрика. Тот, стоически пережив неудачу своего маневра, продолжил:
– Так вот, представь себе огромный глиняный чан. Гангмар их знает, этих прокопченных островитянишек, как они такую тару лепят и обжигают – но чан здоровенный. И вот сыпят они туда виноград… Много винограда сыпят… А затем, – шкипер отхлебнул пива и разгладил усы, – а зате-ем лезет туда мужик. Грязный, потный, с ножищами своими, в навозе выпачканными. Лезет, стало быть, внутрь, за ним – второй, третий, сколько поместится, какой в этой деревне чан, помилуй меня Гилфинг. А другие берут дудки свои, бубны – и давай наяривать… Те, в чане, пляшут, чтоб им сдохнуть, потеют, ягоду эту мнут. Ну, а пацанята (те, что еще недостаточно грязные и вонючие, чтобы внутрь лезть) – так они ягоду носят корзинами и тем под ноги подсыпают…
Колдун посмотрел в свой стакан, поднес было ко рту, затем опять отодвинул от губ, опять заглянул внутрь посудинки. Наконец заявил:
– Да ну тебя, Лотрик, в самом деле…
– Ага! – обрадовался шкипер, – глядите, и этот у…лся! Пей пиво, сынок, а не эту дрянь… А еще, скажу я вам, у них самый смак считается, ежели, скажем, не мужики там пляшут, а парень с девкой внутрь лезут и…
При этих словах дочка Ромгиля навострила ушки, а сам хозяин прикрикнул:
– Эй, дружище, ты ври да знай меру… Дитя мне не пугай…
– Да, ладно, – развеселился Лотрик, – твое дитя за стойкой в распивочном зале торчит, ей тут всякое слышать доведется!
– Может и так, пусть слышит, да не от тебя, старый ты греховодник! И хватит, – тут Ромгиль пристукнул ладонью по столу, – у Томена к нам дело, небось…
– С вашего позволения, – ухмыльнулся колдун, – мое имя Пекондор Великолепный. И ежели вас не затруднит – именуйте меня так.
– А ежели затруднит? – поинтересовался Ромгиль.
– Тогда у тебя все пиво скиснет, – еще шире осклабился Великолепный, – будешь со мной вино пить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94