– Не хочешь? Дурочка, – сейчас голос мага звучал почти ласково, – пойми, ты все равно мне выложишь все. Даже то, что сама пока что забыла, ты расскажешь мне, едва я начну втыкать иголочки в восковую куколку... Послушай, ну что тебе этот хлыщ? Ведь он уехал, бросил тебя! Бросил, понимаешь? Использовал, как я своих кукол использую! Ты была куклой в его игре!..
Маг, постепенно распаляясь, даже привстал и теперь орал, размахивая зажатым в руке яблоком:
– Кто он тебе?! Что он тебе?! Он использовал тебя, дура! Ты никогда больше его не увидишь! Слышишь – никогда!!! А он сейчас смеется над тем, как провел старого дурака Изумруда и его недотепу-служанку!.. – вдруг как-то сразу успокоившись, Эвильет сел и снова принялся грызть яблоко, снова рассуждая прежним тихим голосом. – А не хочешь по-хорошему, значит – что ж... Я-то знаю, как развязывать языки дурехам вроде тебя... Все вы вначале задираете нос... А потом... Ты тоже будешь умолять меня прекратить и визжать, что уже рассказала все, что знаешь... Что согласна помогать мне во всем... Но мне не нужна будет тогда твоя помощь, я просто хочу узнать правду сегодня же. Потом... Потом я тоже знаю, что мне следует сделать... С ними я займусь позже – с Кариканом и его дружком-магом... Сегодня я только хочу разобраться...
Вдруг Эвильет ловко швырнул огрызок в лицо Лауре. Снаряд угодил девушке в щеку, оставив мокрый липкий след. Больно не было, но Лауре стало ужасно обидно. А чародей, тоненько хихикнув, принялся грызть другое яблоко. Доев, Изумруд попробовал повторить свою выходку с огрызком, но Лаура была начеку и сумела увернуться. Проворство жертвы почему-то вызвало новый приступ смеха у чародея. Отсмеявшись, он утер платочком губы и объявил:
– Я тебя покину ненадолго, дитя. Схожу в Валлахал за моей коронкой... А заодно загляну по дороге к мастеру Гридвику, он изготовит паричок для нашей малютки, – старик помахал куклой, – из твоих волосиков. Ну а затем я вернусь, и мы займемся допросом по-настоящему. И знаешь, что самое интересное? У тебя на теле не останется никаких следов. Вернее, почти никаких... Так что никто меня не заподозрит, а то как-то нехорошо могло бы выглядеть – старый злой хозяин пытает молоденькую служанку... Я ведь никому не собираюсь рассказывать, что меня обокрали, как последнего ротозея. Изумруда нельзя обокрасть! Значит, и разбирательства никакого не будет, и на допрос я тебя в Валлахал не поведу. Мы с тобой, дитя, сами здесь разберемся. По-домашнему. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь? Словно к родне, верно? Ну так вот... Скоро я вернусь с короной и ты мне все расскажешь, ладно? Ну, не смотри такой букой, скоро ты так или иначе расскажешь старому Эвильету всю правду.
С этими словами старик прихватил со стола лампу и неожиданно ловко полез по лестнице... Поднявшись наверх, маг захлопнул крышку люка и Лаура очутилась в полной темноте. Только теперь она позволила себе расплакаться – горько и безутешно. Она была одна. Она была беспомощна, а Кари... Кари теперь далеко... Плохо без Кари, но она его не выдаст. Ни за что не выдаст, она будет терпеть все, что противный старикашка сможет придумать. Да. Лаура вытерпит все – и будь что будет! И, приняв это смелое решение, Лаура зарыдала еще громче. Она понимала, что теперь уже ничего хорошего ждать не приходится – теперь будет все хуже и хуже...
***
Лаура не помнила, долго ли пробыла в темноте. Она несколько раз принималась рыдать, затем успокаивалась… Потом слезы снова сами собой лились из глаз… На что надеяться?..
Когда сверху раздался скрип петель и слабый свет слегка разбавил чернильный мрак в подвале, Лаура торопливо завозила щеками о ткань на плече – ей не хотелось, чтобы старик видел ее слезы. В результате этих упражнений волосы совершенно облепили мокрое лицо и Лаура не видела, кто спускается по лестнице, осторожно нащупывая ступеньки… Да и кто это мог быть, кроме противного Эвильета? Внезапно знакомый голос тихо позвал:
– Лаура-а? Ты здесь?..
Кари! Это был он! Лаура тряхнула головой, но налипшие пряди все равно закрывали глаза. Единственное, что она смогла определить – в подвале по-прежнему было темно. Кари не прихватил ни лампы, ни свечи.
– Я здесь, Кари, – торопливо отозвалась узница, – я здесь, в углу!
– Тише!.. Ты цела? Старый мерзавец ничего с тобой не сделал?.. Гангмар, да где ж ты?.. Не вижу…
– Здесь, в углу! Кари, ты вернулся…
– Да, тише… – Знакомая теплая рука коснулась виска Лауры и девушка почувствовала, как волна счастья поднимается откуда-то изнутри, словно из самого сердца, – Я подумал… Я испугался…
– За меня? Кари, освободи меня скорей, бежим! Я привязана к стулу…
– Да, теперь вижу, – руки нежно пробежали по щекам и плечам Лауры.
– Кари, он обо всем догадался… Он ушел, но скоро вернется! Кари, он собирается пытать меня, но я ему не сказала. И не сказала бы ни за что! Кари… Я подумала, что чем дольше я продержусь… Чем больше старик провозится здесь, тем больше времени будет у тебя… А ты вернулся, Кари… Кари…
– Бедная моя…
Теперь Лаура различала силуэт Кари в полутьме.
– Кари, развяжи меня, – повторила девушка.
– Лаура, милая, погоди… Я сейчас…
И Кари снова полез из подвала по лестнице. Лаура с тревогой ожидала его возвращения. Долго ожидать ей не пришлось – Кари вернулся спустя несколько минут с лампой. Осмотрев Лауру и куклу на столе, он промолвил неуверенным голосом:
– Милая, тебе придется потерпеть еще немного… Я не могу тебя освободить так вот просто… Если мы убежим сейчас, старик живо нас настигнет. А что он собирался делать с этой куклой? Ведь у него больше нет паука.
– Он сказал, что у него есть запасная корона в Валахалле…
– Ах, ну конечно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46