Да что там, такой серьезный вопрос решается на уровне высшего военного руководства. Так было всегда и в пятидесятые годы тоже. Ни за что бы Н.Романов не «разогнал» команду ЦДСА, не имей на этот счет прямого указания из такого солидного кабинета, хозяину которого не посмел бы перечить ни он сам, ни даже министр Вооруженных Сил СССР. Иного мнения, убежден, тут быть не может.
И в том, что приказ, озаглавленный «О футбольной команде ЦДСА», был сочинен не случайно, тоже сомнений нет. Помните, чуть раньше я рассказывал о том, что в целом ряде контрольных матчей перед Олимпиадой сборная СССР выступала под флагом ЦДСА и в форме армейского клуба? Так вот, уже тогда футболисты и болельщики, еще не зная точно, почему так делается, усматривали в этом маскараде какой-то подвох. И правильно, выходит, усматривали. Руководители спорткомитета, стараясь обезопасить себя от возможной неудачи сборной в Хельсинки, вполне продуманно подставляли под удар сильнейший клуб страны. И когда сборная действительно выступила неудачно, им не составило большого труда пустить в ход уже подготовленную версию о том, что провалилась в Хельсинки не команда, собранная из игроков восьми клубов, а именно ЦДСА. «Наверху» шутить не любили: если наказывать, так на полную катушку.
Возможно, кто-то не согласится с ходом моих мыслей. Но какой иной вывод можно сделать, внимательно ознакомившись с приказом № 793?
И наконец об Аркадьеве, о его роли в олимпийской неудаче. В приказе вроде бы правильно констатируется, что он «не справился со своими обязанностями, не обеспечил подготовку футболистов». В принципе, подобную формулировку можно встретить в любом документе, на основании которого тренера отстраняют от работы. Многие футбольные педагоги прошли через это, и меня не миновала сия участь. Но зададимся вопросом: как могло случиться, что «не справился» такой выдающийся специалист, как Аркадьев, да и мог ли он в условиях, в которых ему пришлось работать, по-настоящему подготовить сборную к Олимпиаде?
Вот тут-то и кроется, мне кажется, главная причина его неудачи. То, что Борис Андреевич как никто другой владел секретами подготовки клубной команды, известно всем. Со сборной же он работал впервые и, следовательно, в этом деле был первопроходцем, ибо до него и самой сборной не было. Прибавьте к этому очень короткий временной отрезок, который был отпущен ему на то, чтобы определить кандидатов, собрать их вместе на базе в Леселидзе и только там попытаться из множества игроков выбрать будущих олимпийцев. Наши конкуренты года за три, а то и за четыре, что соответствует межолимпийскому циклу, планомерно готовились к Играм, имея уже вполне устоявшиеся составы. То количество международных официальных и контрольных матчей, которое провели наши будущие соперники, не шло ни в какое сравнение с игровой практикой советской сборной. Да и вообще, как я уже подчеркивал, практически полная изоляция нашего футбола в течение всех послевоенных лет ни к чему хорошему привести не могла.
Словом, в данном случае набирается великое множество вполне объективных причин, не позволивших сборной СССР ни качественно подготовиться, ни успешно выступить на Олимпиаде. Как известно, первый блин выходит комом. Мы тоже свой блин испечь как следует не смогли потому, что почти не знали, как это делается. Так стоило ли руководителям спортивного ведомства делать из Аркадьева «козла отпущения». Ведь они-то, наши стратеги в области международного спорта, должны были предвидеть, чем может кончиться авральная, сумбурная подготовка команды к турниру. Впрочем, их непрофессионализм, некомпетентность в работе и создали предпосылки для неудач на Играх.
Что же касается Б. А. Аркадьева, то я его не обеляю, о его просчетах уже высказал свое мнение. Но легко быть критиком задним числом, легко замечать недостатки в работе специалиста, спустя много времени после того, как дело сделано, и былого не воротишь. Вот если бы тогда рядом с Борисом Андреевичем были прозорливые, опытные советчики, то и наш дебют на Олимпиаде мог быть более успешным. Только не было таких советчиков, не было. Потому не было, что наши тренеры долгие годы варились в собственном соку, а организаторы спорта и футбола, в частности, делали все, чтобы педагоги не наработали международного опыта. Так что не Аркадьев виноват в неудаче, а все мы вместе, причем в большей степени те, кто нами руководил.
Вот так бы я прокомментировал приказ № 793 «О футбольной команде ЦДСА». На этом можно было бы закончить рассказ об олимпийском дебюте, если бы не было еще одного документа, столь же противоречивого и крайне несправедливого по отношению к нам, футболистам, как и первый. Я имею ввиду датированный 2 сентября того же года приказ Н. Романова за номером 808 «О футболистах команды, принимавшей участие в Олимпийских играх».
Скажу сразу, что этим приказом были дисквалифицированы сроком на один год К. Крижевский, А. Башашкин и К.Бесков. С них, а также с А. Петрова и меня были сняты звания мастеров и заслуженных мастеров спорта. Всем нам были предъявлены суровые, но большей частью незаслуженные обвинения: Крижевскому и Башашкину – в недопустимом поведении, грубом нарушении данных им указаний, Петрову – в недисциплинированности, грубости к товарищам, мне – в неправильном поведении во время матчей, а Бескову – в безответственной игре.
Не хотелось бы оправдываться, тем более, что все мы, наказанные, да и команда в целом играли на Олимпиаде далеко не лучшим образом. И тому были причины, о которых я уже говорил. Мы очень хотели сыграть как можно лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97