Их атаки стали еще более настойчивыми, и Никаноров вынужден был трудиться в поте лица. Увы, ему еще раз пришлось достать мяч из сетки своих ворот после удара Сальникова.
Конечно, мы должны, обязаны были приложить все силы и мастерство, чтобы спасти матч, отыграться. Не могу упрекнуть ни друзей, ни себя самого за инертность, безразличие к исходу поединка – все очень старались, только в цейтноте – нехватка времени ощущалась все острее – действовали без присущей нам обычно слаженности. Видя, что привычные игровые связи нарушены, пытались пробиться к воротам в одиночку. При такой игре вряд ли можно было рассчитывать на успех.
Что же, обидно уступать Кубок СССР, но и переносить поражения надо уметь с достоинством. Армейцы первыми тепло поздравили футболистов Ленинграда с заслуженным успехом, и зрители оценили это. На поле во время процедуры награждения, старались держаться бодро, хотя на душе у каждого, как говорится, кошки скребли. Добрались до раздевалки и долго сидели, не снимая футбольной формы, в глубоком трансе: никак не хотелось верить поражению в главном матче сезона. И дело не в том, что армейцев в случае успеха обещали представить к наградам, а после поражения награждение решили отложить. Впоследствие команда ЦДКА трижды выигрывала Кубок СССР, пять раз становилась чемпионом страны, но ни начальство, ни тем более мы сами даже не вспоминали об обещанном поощрении. Кто занимался футболом, участвовал в подобных престижных матчах, тот легко представит себе состояние проигравших. Борис Андреевич тоже тяжело переживал случившееся, хотя внешне, как обычно, хранил олимпийское спокойствие. Опытный тренер, чуткий педагог, он умел понимать людей и тактично, щадя самолюбие, относиться к ним. Словом, обошлось без бесполезных разносов, выяснения отношений.
Зато могу предположить, как нелегко пришлось Аркадьеву, когда его «журили» старшие начальники. Об этом мы так и не узнали. Борис Андреевич молчал, а спрашивать его никто из футболистов не решался. Ведь, что греха таить, в создавшейся обстановке, да еще учитывая особое значение матча, вполне могла тогда наша команда лишиться тренера, которому верила. Слава богу, наши кураторы «наверху» не поддались излишним эмоциям, не стали делать оргвыводов.
В общем, учитывая потенциальные возможности команды, сезон 44-го для ЦДКА оказался неудачным. Но если по большому счету, то все было не так уж плохо. Мы пробились в финал. Да и в чемпионате Москвы лишь очко уступили торпедовцам, а «Спартак» и «Локомотив» превзошли по всем показателям – количеству очков, побед и результативности.
Только смею уверить, все игроки ЦДКА не были удовлетворены как своей игрой, так и итогами выступления. Именно это, как мне представляется, явилось стимулом к поискам путей самосовершенствования, а Борису Андреевичу Аркадьеву облегчало работу с нами.
Я – тренер. Но о главном потом
Но вот парадокс. Завершил футбольную карьеру, длительное время после этого оставался вне футбола, а потом стал тренером моей родной команды.
Горечь и разочарование. Вот первые впечатления. Бесследно исчезла тяга футболистов к индивидуальной работе над совершенствованием мастерства. Хотя, впрочем, такая метаморфоза была характерна не только для игроков армейского клуба. К такому выводу я пришел тогда. Но и теперь некоторые тренеры не видят в этом большой беды, полагая, что нагрузки на спортсменов в процессе учебно-тренировочной работы и непосредственно в играх и без того высоки, а индивидуальные занятия «по интересам» вовсе не обязательным, если не сказать, вредны.
На мой взгляд, это глубокое заблуждение. Наш замечательный вратарь Лев Яшин, чародей мяча Пеле, филигранный техник Марадона, бесподобный Франц Беккенбауэр и десятки других профессиональных Футболистов во многом потому и стали самыми популярными в мире игроками, что не считаясь с личным временем, работали над собой самостоятельно. Они понимали, что только изнурительным трудом можно как на оселке «создать самого себя». Может быть, в сегодняшнем советском футболе меньше стало ярких индивидуальностей как раз по той причине, что начиная с детского возраста, со спортшкол и до команд мастеров, главенствующий формой обучения игре в футбол являются коллективные, «под гребенку», занятия и тренировки.
Большинство игроков моего поколения в детстве и юности не имело даже десятой доли тех условий для совершенствования, какие теперь предоставлены тысячами пробующих себя в футболе молодых людей. Для Григория Федотова, Александра Пономарева, Петра и Николая Дементьевых, Всеволода Боброва, Сергея Соловьева первой и единственной «спортшколой» был дворовый пустырь, на котором каждый сам себя тренировал, играл, как того хотел, «финтил» как подсказывала фантазия, и где прежде всего ценилась индивидуальность. Это же качество игрока ставилось во главу угла и тренерами детских, юношеских команд заводских спортклубов, попасть в которые было не так-то просто: ты должен был уметь играть в футбол, а уж затем тренер обязан был довести тебя до ума-разума, помочь развить личные способности, привить вкус к техничной, грамотной игре. Команда мастеров считалась футбольным университетом. В ней шлифовали, оттачивали мастерство, но уж никак не занимались повышением футбольной грамотности и тем более переучиванием. Больше думали о тактике игры, умении действовать коллективно, максимально эффективно с пользой для команды. Футболисты, у которых не все ладилось с выполнением отдельных технических приемов без какого-либо принуждения, оставались на поле после тренировки и работали над совершенствованием мастерства самостоятельно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97