в большинствe они были простыми, благочестивыми людьми – им меньше чeм кому-либо удавалось ускользнуть из рук нацистов. И в этом, оказывается, есть глубокий смысл. В глазах у Господа народ Израилев – не просто «группа лиц», а нераздeльное цeлое. Каждый в отвeтe за всeх. Сегодняшние евреи начисто потеряли сознание взаимной отвeтственности. В книгe Левит, гдe рeчь идет о бeдствиях еврейского народа от иноплеменников. Господь говорит о Своих благодeяниях, если мы сохраним Его заповeди, и о карах, если не сохраним. И тe, и другие – для всeх вмeстe. И здeсь находим любопытные слова, с поразительной точностью приложимые к современным американским евреям: «…Шум колеблющегося листа погонит их, и побeгут, как от меча, и падут, когда никто не преслeдует». Каждый бюллетень Анти-Диффамационной Лиги; каждый черный конверт из Центра Симона Визенталя; каждая паническая дискуссия о том, что именно сказал о евреях тот или иной консервативный политик пятнадцать лeт тому назад[194] ; каждая книга, телепостановка, картина или поэма, каждая безобразная скульптура в память жертв нацизма, – всe они, в один голос, к величайшему нашему облегчению, говорят одно и то же: антисемитизм не имeет причин. Говорят они это умолчанием : умолчанием о Богe в любой связи со страданиями нашего народа. Антисемитизм, говорят они, от дьявола; Бог тут не при чем"[195].Лучше вскрыть противоречивость мифа о Холокосте вряд ли возможно. Если это именно религиозное событие – то искать в нем надо послание Бога. И тогда подобно древнееврейским пророкам надо плакать о своих грехах своего народа, а не заниматься психоанализом египтян или персов. Если же такая, пророческая точка зрения уже чужда современным еврейским идеологам, то надо признать, что современные евреи уже далеко не тот Народ Божий – то есть придется согласиться с тем самым тезисом христианской теологии, который они же требуют отменить.Лидеры же русского православия перед лицом Русской Катастрофы смогли говорить именно в библейских интонациях: “Плачьте же, дорогие братие и чада, оставшиеся верными Церкви и Родине, плачьте о великих грехах нашего Отечества, пока оно не погибло до конца” (св. Тихон, Патриарх Московский).Но еврейским публицистам в России и это не мешает твердить: “Русский человек не в силах допустить, что какое-то зло от него, от русского человека, исходит. Потому что внутри (как всякий человек), в душе он – хороший. Он не может представить, что в Русском государстве русские люди чувствуют себя плохо по вине таких же русских и по собственной воле. Русский – это свой (свойский, советский). От своих зла не бывает. Зло – всегда от чужих. Российский антисемитизм – это спихивание собственных пороков на козла отпущения, “на евреев””[196].Однако у этого текста, в котором А. Синявский строит свою русскую культурологию для того, чтобы запретить русским говорить о евреях, есть его зеркальное отражение: «В глубинe души мы знаем свою вину, но (воспользуемся избитым термином психологического жаргона) мы находимся в состоянии отрицания. У нас нечистая совeсть, и нам это больно. Кто снимет с нас бремя вины, кто даст нам обезболивающее? И вот на помощь приходит культ жертвы. Первыми освоили его негры в 60-е годы. Принцип его очень прост: всякая народность или расовая группа, испытавшая нeкогда преслeдования или неравноправие, получает статус жертвы и моральное превосходство над всeми остальными, кто перенес меньше. Вскорe ту же тактику примeнили и педерасты, а за ними и многие другие вступили в борьбу за звание Почетной Жертвы. Как-то в метро я подмeтил листовку с рекламой гомосексуального мeроприятия по поводу умерших от СПИДа. На ней был изображен нeкто в длинной бeлой рубашкe, с крыльями, нимбом вокруг головы, и подписью внизу: „Еще один ангел летит на небо“. Иными словами, достаточно заработать венерическую болeзнь, чтобы вознестись на сверхъестественную моральную высоту – стать ангелом… Когда-то, став жертвой какого-нибудь несчастья, нормальные люди стыдились особенно распространяться на эту тему. Когда-то, но не теперь. И сегодня среди воплей жертв-претендентов мы слышим наш собственный голос… Культ жертвы решает две задачи для нашей нечистой совести. Первая – убедить нас, что какое бы мы зло не делали, мы на самом деле ангелы. Вместо всех наших слабостей, ошибок и проступков, у нас в руках гарантия морального совершенства. Это большое облегчение. А вторая задача такова: твердо внушить нам, что никакое проявление неприязни со стороны окружающих народов не имеет и не может иметь никаких оснований. Мы этого просто не заслужили. Богу не за что на нас гневаться… Наш самовнушенный страх перед соседями, которые якобы нас так ненавидят, – вот наше лучшее оправдание».Это – текст еврея, американского публициста Дэвида Клингхоффера написанный им о евреях же[197]. Не знаю, насколько часты такого рода суждения в разговорах евреев между собой (интонация Клингхофера скорее – это интонация первопроходца, который выходит за рамки общепринятого).Но я точно знаю, что в русской культурной, церковной и бытовой традиции покаянное, критическое восприятие себя, своей истории, реалий церковной жизни является чем-то нормативным.У тех авторов, которые анализируют русско-еврейские отношения с выводами, нежелательными для их еврейских критиков, – Розанов, Солженицын, Кожинов, Шафаревич, Шульгин, Солоухин – много горького говорится как раз о нашей русской вине и наших русских болезнях.Покаянность, самобичевание – это одна из самых очевидных и глубоких черт русской культуры, причем не только высокой, литературной, но и бытовой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80