- Как хорошо мне жилось в вашей мистерии, - сказал он грустным голосом, - но теперь жизнь человека как снежинка: дохнут погорячей - и растает. Прощайте, люди!
Он повернулся и, сутулясь, пошел прочь. И когда он повернулся спиной, на его черном сюртуке мы увидели желтую шестиконечную звезду и слово "юде", что означает "еврей".
- "Боже, утоли печаль мою", - одними губами произнесла Анна, и ее слова прозвучали как молитва. Это были слова из Библии. И вдруг, подумав совершенно о другом, она сказала: - У меня был товарищ, его в школе звали "Защитник лягушек". Он всем доказывал, что лягушки очень полезные, очень красивые существа, и защищал их. Как жаль, что защитники лягушек не могут защитить людей.
- Говорят, есть лягушки величиной с кошку, - невпопад сказал Арлекин, и остренькая на язык Анна, блеснув глазками, спросила:
- А величиной с человека бывают?
Лягушки отвлекли моих друзей от тяжелых дум, и Анна, кажется, забылась. Но в это время на лестнице снова послышались шаги. На этот рез легкие, крадущиеся.
Анна вздрогнула:
- Слышите?
- Анна, если придут фашисты, мы задержим их, а ты спасайся. Ты можешь вылезти на крышу через слуховое окно... - предложил Арлекин.
А у Пьеро было на уме совсем другое:
- Анна, почему фашисты хотят тебя схватить? Ты взрывала мосты? Ты расклеивала по городу листовки? Ты стреляла в них?
Анна покачала головой.
- Что они от тебя хотят? - допытывается Пьеро. - Почему они все время рядом с тобой, не отступаются от тебя даже ночью? Ты в чем-нибудь виновата перед ними? В чем твоя вина?
Анна как-то странно посмотрела на нас, в этот миг глаза ее были большими и темными, словно она испытывала боль.
- Моя вина в том, что я еврейка, - одними губами произнесла она.
- Какая же это вина, если ты родилась такой? - спросил Пьеро.
- Ну и что, что еврейка, - заволновался Арлекин. - Какая разница? Я русский, Пьеро - армянин. Не все ли равно?
- Фашистам не все равно, - глаза Анны не отрывались от двери: шаги приближались. - Есть люди, которые считают, что если сосед несчастен, то сами они от этого будут счастливее. Если один народ несчастен, другой сразу заживет лучше.
- Так надо объяснить им! - воскликнул Арлекин. - Они чего-то не понимают!
- Их не убедишь. Они возвышаются, унижая других. Но это им только кажется, что они возвышаются. Они падают в бездну и вслед им летят человеческие проклятья.
- Идем с нами отсюда! - решительно предложил Пьеро.
- Мы спасем тебя! - поддержал товарища Арлекин.
- Я не могу, - сказала Анна, - я уйду, а как же Петер?
- Петер? Кто это Петер? Он тоже скрывается в убежище? - сразу столько вопросов задал Анне Арлекин.
- Мы возьмем с собой Петера... если он хороший парень.
- А как же папа и мама, и сестра... и товарищи по беде... Нас так мало и так много. Разве вы можете всех спасти?
- Всех мы, наверное, не сможем, - согласился Пьеро.
- Я не могу оставить их. Это будет предательством.
Шаги приближались. И наконец замерли у самой двери.
Все в убежище затаили дыхание.
- Значит, нас выследили... фашистские ищейки, - тихо произнесла Анна... - Вылезайте в окно, на крышу. Спрячьтесь на чердаке соседнего дома. Скорее!
- Мы никуда не уйдем, - был ответ.
Я не понял, кто из моих спутников ответил Анне, но каждый из них мог так ответить. Дверь медленно отворилась.
Вместо фашистов на пороге стояла улыбающаяся девочка. Она обвела всех взглядом, а увидев смешную маску Арлекина, даже прыснула в кулак.
- У вас здесь маскарад? - спросила она. - Как забавно!
- Кто ты? - сухо спросила Анна.
- Ну вот! - девочка скривила рот. - Ты меня прекрасно знаешь и не узнаешь. Может быть, у тебя в целом свете нет подруги ближе меня.
- Анна, это действительно твоя подруга? И ты не узнаешь ее? Смешно, воскликнул Арлекин.
- Не вижу ничего смешного, - заговорил Пьеро. - Или у Анны что-то с памятью. Или это никакая не подруга.
- Я ее никогда в жизни не видела, - растерянно сказала Анна.
Теперь все выжидающе смотрели на незнакомую девочку.
- Эх ты! - девочка с укором взглянула на Анну. - Я - Кити.
- Кити?!
Она подошла к гостье и положила ей руку на плечо.
- Я представляла тебя совсем другой. Но как ты узнала меня? Ведь прежней Анны нет. Перед тобой стоит совсем другая Анна. За это время я прожила целую жизнь. Повзрослела.
- Но мы же видимся с тобой каждый день, - воскликнула Кити.
- Да, да, я забыла. Я все чаще думаю, что мне лучше умереть.
- Ты мне об этом ничего не говорила. А как же Петер? - спросила Кити.
- Петер, - прошептала Анна, и глаза ее загорелись. Она вся преобразилась. - Петер... Наверное, надо сжаться и терпеть... перестрадать... дождаться, когда кончится война. Шпетер, как говорят немцы. Шпетер... Потом.
Есть немецкое слово "шпетер",
Что означает "позже".
Есть прекрасное имя Петер,
И нет ничего дороже.
И я говорю тебе, Петер:
- Шпетер, шпетер, шпетер.
Устали с тобой мы от этого слова.
Часы на стене, как шаги часового.
Луна за окном, как солдатская каска,
А в окнах зашторенных черная краска.
И я говорю тебе Петер:
- Шпетер, шпетер, шпетер!
Когда же затихнут шаги часового
И время на нас заработает снова,
И каждому сердцу сердца отзовутся,
И губы в улыбке опять расплывутся.
Забудем с тобою мы, Петер,
Чужое, немецкое "шпетер"
Забудем немецкое "шпетер"
И ругань солдат "доннер веттер!".
- Анна! Но это неправда, - воскликнула Кити. - Я прекрасно знаю, что ты не хочешь ждать, ты просто не умеешь ждать. Никаких "шпетер". Я помню твои слова, - продолжала Кити и, как по написанному, произнесла: "Сегодня утром я заметила, что Петер смотрит на меня как-то по-другому".
- Да, да, по-другому. Я не смогла тебе объяснить, как по-другому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20