Обычно утром она любила поваляться хоть минутку, а сейчас прилив бодрости поднял ее, и она уже собралась соскочить с постели и бежать мыться, чистить зубы. Но ее насторожила тишина - за стенкой не слышно было тяжелых папиных шагов, не звучал мамин голос. Саманта села, свесила босые ноги и прислушалась.
С улицы долетело три глухих удара колокола - городские часы пробили время. Три часа? Саманта удивилась. В ее памяти всплыли стихи:
Час дневной - болтун.
Час ночной - молчун.
Утренний - разговорчивый,
Вечерний - несговорчивый.
"Я заблудилась во времени, - решила девочка. - Думала, что наступило утро, а оказалось - глухая ночь". Ею овладела невнятная тревога. Над домом с грохотом, как по рельсам, промчался самолет.
Саманта соскочила на пол и подошла к окну. Ночь была туманной. Не видно было ни звезд, ни неба, ни голубоватых крон сосен.
Час ночной действительно молчун - не с кем поговорить, все спят. Но зато хорошо думать, хорошо разговаривать самой с собой.
И тут тревога стала проявляться, как проявляются дома, деревья, небо, когда ночной туман рассеивается и наступает рассвет. Саманта вспомнила, как русский танк едва не разбил стекло телевизора и не ввалился в дом. Вспомнила искаженную рожицу бумажного змея и черный дым вместо хвоста... Стало страшно, захотелось крикнуть. Но у Саманты хватило сил сдержать крик. Она скрестила на груди руки, обняла себя за плечи и, как лунатик, стала ходить по комнате. И думать.
И вдруг девочку обожгла мысль, которая последнее время преследовала ее. Может быть, эта ночь последняя. Может быть, именно сейчас случится страшное, непоправимое: кто-то рванет красную ручку тормоза - поезд остановится, жизнь на Земле замрет. И уже не будет разговорчивого утра, болтливого дня, несговорчивого вечера... Почему русские хотят завоевать весь мир, хотят завоевать Америку?
Почему? Почему? Почему?
В сознании девочки произошло просветление. Она совершенно четко поняла, кому надо задать этот страшный, неразрешимый вопрос: почему? Саманта решительно подошла к столу. Зажгла свет. Вырвала из тетрадки листок, достала ручку. Села на краешек стула и вывела первые слова: "Мистер советский Президент..."
Строка полилась за строкой:
"Мне 10 лет. Я обеспокоена, будет ли война... Вы за войну или нет? Если вы против, пожалуйста, напишите, как вы собираетесь не допустить войны".
Саманта остановилась. Она тяжело дышала, словно не писала, а совершила большую пробежку. Но задерживаться было нельзя, каждое мгновение это могло произойти, и она, крепче сжав ручку, вывела на бумаге самый страшный вопрос: "Почему вы хотите завоевать весь мир или по крайней мере Соединенные Штаты?"
Она так погрузилась в свою трудную работу, что не заметила, как дверь отворилась и порог комнаты переступил папа, а за ним, кутаясь в халатик, маленькими шажками бесшумно вошла мама. Они встали за ее спиной. И не дыша следили за каждым словом, выходившим из-под ее пера. Только когда Саманта поставила точку и отложила ручку - почувствовала, что не одна в комнате, и оглянулась.
- Ты правильно поступила, дочь, - сказал папа. - Хотя неизвестно, чем это кончится.
- Не слишком ли опрометчиво? - спросила мама. - Впрочем, скорее всего, ты не дождешься ответа. Но пусть в Москве по крайней мере знают, что даже наши дети не хотят войны...
- Хорошо, что вы здесь, - тихо произнесла Саманта. - Хорошо, что вы знаете. Я завтра отправлю письмо. Если русский президент честный человек, он ответит, он напишет правду.
Я представляю себе раннее утро в маленьком американском городке, когда еще слышны голоса птиц, а вместо резкого запаха бензина и асфальта еще пахнет свежей травой и тополиной смолой. И городские люди на мгновение вспоминают, что существует небо, солнце, трава, а ветер возникает не от мчащихся машин, а от дыхания Великих озер.
Я вижу Саманту, мою дорогую Сэми, сбегающую по ступенькам крыльца, раз, два, три, четыре - до меня долетает стук ее каблучков.
На плече сумка с книжками. В руке голубой конверт. В конверте не просто листок бумаги, сложенный вчетверо, в нем - все ее надежды, начало какой-то очень важной, серьезной связи. Придет ли ответ? Или связь оборвется, как обрываются провода-паутинки в осеннем лесу?
На углу Саманту поджидал Дуг.
- Понимаешь, я совершенно случайно... - начал было мальчик, но Саманта оборвала его:
- Да, да, я знаю, ты совершенно случайно очутился здесь. Я очень хорошо знаю это, Дуг! - Саманта улыбнулась, а потом лицо ее стало серьезным, и она обратилась к другу как к официальному лицу: - Дуглас Хилл! Ты умеешь хранить тайны?
- Ты же знаешь, Сэми: я - могила!
- И ты можешь дать клятву...
- Клянусь! - поспешно отозвался мальчик, боясь, что Саманта раздумает посвящать его в свою тайну.
Саманта приблизилась к Дугу и на одном дыхании сказала:
- Сегодня ночью я написала письмо русскому президенту. Если ты засмеешься, я повернусь и уйду.
Дуг не засмеялся. Он только смотрел на Саманту веселыми глазами, и девочка почувствовала, что ему очень хочется засмеяться.
- Почему твои глаза смеются? - строго спросила она.
- Потому что я вспомнил про бродягу, который решил жениться на английской королеве. "Половина дела сделана, - заявил он дружкам. - Я согласен. Осталось уговорить английскую королеву".
Саманта закусила нижнюю губу и сухо спросила:
- Какое отношение твоя дурацкая история имеет к этому письму? Девочка подняла над головой конверт.
- О чем ты просишь русского президента? - вместо ответа поинтересовался Дуг, и его глаза перестали смеяться.
- Я ни о чем не прошу. Я спрашиваю его: за войну он или нет? Я видела в газете портрет русского президента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41