- Стоя, - ответила бабушка, - покачиваются и спят.
Он задрал голову и увидел светло-зеленые кроны, которые покачивались и как бы плыли в голубом небе над головой.
- Они и сейчас спят, раз качаются?
Вместо ответа бабушка подвела его к осине. Ствол был гладким и зеленым, как гимнастерка солдата. Бабушка показала ему дырочку - вход в дупло - и велела прижаться к стволу ухом. И он услышал, как поет дерево. Тихо, тоненько, звонко.
- Почему оно поет? - спросил мальчик.
- В дупле живут птицы.
И тогда маленький Шаров решил: "Деревья спят стоя, а в животе у них поют птицы. Хорошо быть деревом!"
Юный Шаров вздохнул и нехотя направился в ванную, отмывать свои черные пятки.
Стоя под душем, пыхтя и роняя на пол хлопья мыльной пены, он попробовал дотянуться до спины, но руки оказались коротки. Мочалка скользила по бокам, едва касаясь лопаток, дальше же было достать невозможно, и он чуть было не крикнул по привычке:
"Баваклава, потри спину!" Но вовремя спохватился. В третий раз намылил живот - его удобно было мыть - и тер мочалкой до тех пор, пока живот не порозовел. Пятки же отскоблить так и не удалось, они остались темными. Потом он долго стоял под душем с закрытыми глазами и чувствовал, как теплые водяные шнурочки облегают тело.
Чистую рубашку без бабушкиной помощи найти так и не смог.
Выходя из дома, мальчик встретил соседа Ивана Рахилло. Сосед был крупным седым мужчиной, с лицом красным, словно только что помытым снегом. Когда-то сосед был военным летчиком, летал на Севере и однажды привез домой пойманного на льдине белого медвежонка Умку.
- Здравствуй, юный Шаров! - сказал сосед и поднял для приветствия руку. Это он придумал называть Лёню "юный Шаров". - Как твои успехи?
Не было сегодня у юного Шарова никаких успехов. Он пожал плечами и сказал:
- Иду во Дворец водного спорта.
- Прекрасно, - сказал бывший летчик. - Ты знаешь, где у тебя находятся почки?
Мальчик пожал плечами: не знал.
- Может быть, у тебя вовсе нет почек?
- Если полагается - есть, - неуверенно ответил он соседу.
Он думал, что сосед начнет его стыдить за незнание, но, вопреки ожиданиям, Иван Рахилло воскликнул:
- Это хорошо, что ты не знаешь, где находятся почки. Я, к сожалению, отлично знаю. Болят они у меня.
Мальчик посмотрел на соседа и обратил внимание, что налитые голубизной глаза бывшего летчика потемнели. Может быть, он все знает про Баваклаву и только для виду заговорил о почках, которые, оказывается, есть не только у деревьев, но и у людей.
Трамвай движется медленно. Никак не может увезти юного Шарова от тревожных мыслей, от дома, где в первый и последний раз уснула бабушка, Баваклава. Надо думать о другом! Надо думать о другом! Например, о Дворце водного спорта. В трамвае давка. Окна покрыла изморозь. Не видно, что там, за окнами. Может быть, трамвай не движется, а топчется на месте, крутит колеса вхолостую?
Поток выходящих людей буквально вынес мальчика на переднюю площадку. Здесь, у вагоновожатого, окна были чистыми. Трамвай двигался. Навстречу, двумя расправленными молниями, летели рельсы.
Надо думать о бассейне! Он вспомнил, как они с классом ходили сдавать нормы по плаванию. Из жаркой, заполненной паром душевой он вышел в огромный гулкий зал, где жутковато пахло хлоркой.
Холодок пронизывал тело, вызывал легкую дрожь. Вода в бассейне была голубая, будто ее подсинили. Нырнешь белым - вынырнешь синим. Совсем близко раздался оглушительный всплеск - это с высокой семиметровой вышки нырнул спортсмен. Вот бы научиться так!
И тут послышалось: "Эй, мальчик! Это я тебе говорю!" Кто-то из ребят толкнул его в бок: "Жирный, твоя очередь!" Он прыгнул с бортика, больно ударился животом и наглотался горькой воды. Но не подал виду, поплыл, высоко взмахивая руками и отворачивая голову от собственных брызг.
Неожиданно его мысли оторвались от бассейна и снова вернулись к Баваклаве. Он вспомнил, как несколько лет назад гостил с бабушкой в деревне. Деревня называлась Кремена, и речка называлась Кремена.
Там была старая водяная мельница. Со скользкой, позеленевшей плотины хорошо ловилась рыба-уклейка. Хозяйкин кот Пузырь очень любил эту рыбу.
Однажды через деревню Кремену шли войска. Поднимая коричневое облако пыли, с лязгом и гуденьем двигались танки. От их тяжелого хода в буфете жалобно дребезжали стаканы. Он выбежал из дома. Танки шли совсем близко, от них тянуло жаром. Во рту стало сухо и горько: это он наглотался пыли.
За танками двигались бронетранспортеры с пехотой.
Мальчик не заметил, как из ворот вышла бабушка, встала рядом и тоже стала смотреть на проходящие войска. Бойцы были усталые, опаленные солнцем, покрытые пылью. Они как бы возвращались из боя.
- Баваклава, война началась? - тревожно спросил мальчик, не отрывая глаз от пылящих машин.
- Господь с тобой! Солдаты учатся, - ответила бабушка. - Возьми ведро и кружку, может, кто из них захочет напиться.
Мальчику понравилась бабушкина мысль. Он принес ведро воды и белую эмалированную кружку с черной щербинкой и вышел за ворота.
Иногда колонна ненадолго останавливалась. Тогда бойцы с удовольствием пили холодную колодезную воду и благодарили его. Он только успевал подавать белую кружку. Напоил целую армию!
Трамвай остановился.
- Эй, молодой человек, выходишь или нет? - послышался за спиной нетерпеливый голос.
И юного Шарова буквально вытолкнули из трамвая. Валил густой, удивительно тихий снег. Словно ему надлежало греметь, но ктото выключил звук. Сквозь белую сеть метели юный Шаров увидел здание Дворца водного спорта. Оно было прозрачным и светилось. На ступенях дворца, засунув руки в карманы, его поджидал Саня Ведерников.
1 2 3 4 5 6 7