ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Н. Толстому, с которым был дружен Фет.
2 Александр Михайлович Кузминский (1843-1917), муж Т. А. Кузминской.
56
1 Жиркевич А. В. (1857-1927) - военный юрист и литератор-дилетант. О его общении с Толстым и Фетом см.: "Литературное наследство", т. 37-38, кн. II. М., 1939, с. 417-442; "Русская литература", 1971, Ќ 3, с. 94-101.
57
Письмо впервые опубликовано Н. Пузиным: "Яснополянский сборник", Тула, 1970.
1 Екатерина Владимировна Федорова - секретарь Фета в 1886-1892 гг.
59
1 Какое-то недоразумение, произошедшее между Фетом и С. Толстой, относится к последним дням их общения. В октябре - ноябре 1892 г. С. Толстая навещала тяжело больного поэта в его доме на Плющихе. Вот ее запись в дневнике от 21 октября 1892 г.: "...Вчера Лева мне сказал, что Афанасий Афанасьевич очень плох. Сегодня, разложив кое-что, я пошла в четыре часа к ним на Плющиху. Хотя я и застала старика за столом, обедающего, но он не может почти совсем говорить, дышит ужасно тяжело, кашляет, задыхается, стонет. Руки холодные, глаза серьезные, строгий взгляд такой, страдальческий. Скажет тихо, почти шепотом, слово, другое, - и замолчит: передышит, опять скажет. Тяжело и слушать, и смотреть".
2 Остроумов Александр Александрович (1844/45-1908) - известный русский терапевт, лечивший Фета.
3 Это было последнее письмо, посланное Фетом С. Толстой (и, кажется, вообще последнее письмо в его жизни). К этому письму сделана приписка рукой Софьи Андреевны: "Писано 20-го а на другой или на третий день Афанасий Афанасьевич Фет-Шеншин - умер ".
В мемуарах "Моя жизнь" С. Толстая писала: "...Фет не дожил до дня своего рождения и скончался 21 ноября 1892 года .
Я была на похоронах Фета. Отпевали его в университетской церкви. Народу и венков было немного. Положили лфанасия Афанасьевича в гроб в его камергерском мундире по его желанию. Странно было видеть в гробу этот золотом шитый шутовской наряд и тут же бледное, строгое лицо покойника с горбатым носом и впалыми губами и этим озабоченным, неземным выражением всего облика.
Я близко подошла к гробу и положила Фету на грудь пышную живую розу, с которой его и похоронили. "Подари эту розу поэту..." - вспомнила я его стих" {С. А. Толстая. Моя жизнь. - "Новый мир" 1978, Ќ 8, с. 108}.
Н. Н. СТРАХОВУ
Знакомство с критиком, философом и публицистом Николаем Николаевичем Страховым (1828-1896) относится к самому концу "степановского" периода жизни Фета (1876). Регулярное и интенсивное общение их - и личное, и письменное - развернулось уже в "воробьевскую" эпоху жизни поэта, когда он обрел в своей новой усадьбе "поэтический приют", вернулся к активной литературной деятельности и часто принимал здесь Страхова, ставшего в это время его основным "литературным советником". Страхов был близок Фету по своим основным мировоззренческим установкам: естественник по образованию, он (подобно некоторым другим мыслителям этой эпохи - например, Н. Данилевскому) свой "биологизм" - то есть научный подход к живой природе - сделал основой широкого философского миропонимания - "органицизма", своеобразной "философии жизни", рассматривающей каждое явление как органический рост и развитие индивидуальных живых целостностей. В лице Страхова - философски глубоко образованного мыслителя, тонкого и вдумчивого литературного критика - Фет нашел себе достойного собеседника; их переписка (из которой сохранилась преимущественно страховская часть; из 26 дошедших писем Фета опубликовано 12 - "Русское обозрение", 1901, вып. 1) заполнена обсуждением философских и литературных вопросов.
Печатаем четыре письма Фета к Н. Страхову (автографы хранятся в РО ГБЛ) из числа уже опубликованных в 1901 году.
Страхов неоднократно писал о поэзии Фета; о содержательности и ценности этих его работ могут дать представление некоторые фрагменты (берем их из издания Фета 1910 г.). Вот портрет Фета из биографического очерка о поэте: "Он обладал энергиею и решительностью, ставил себе ясные цели и неуклонно к ним стремился. Ему всегда нужна была деятельность; он не любил бесцельных прогулок, не любил оставаться один или молча погружаться в книгу; когда же имел собеседников, был неистощим в речах, исполненных блеска и парадоксов. Переписка с друзьями и знакомыми составляла для него не тягость, как для большинства писателей, а наслаждение. Стихотворения его были не плодом обдумывания и труда, а прямыми дарами вдохновения. В них обыкновенно нет никаких вступлений, а прямо изливается чувство, возникшее в известную минуту, в известной обстановке" {Страхов, с. XXXVI).
Страхова глубоко захватила фетовская поэзия: "Я теперь хожу всегда с Вашими стихотворениями в кармане и читаю их везде, где только можно. Прежние уже знаю наизусть и не могу начитаться", - писал он Фету 23 января 1879 года. А еще раньше он сказал поэту: "Вы обладаете тайной удивительных звуков, никому другому не доступных" (письмо от 13 мая 1878 года). В "Заметках о Фете" критик развивал это свое представление о поэте, у которого "все становится музыкой, все преображается в пение". "Поэт как будто доволен только тогда, когда может вполне облечь свое настроение в певучие слова, когда найдет формы и звуки для самых ускользающих и тайных движений, проснувшихся в его душе. <...> Какие чудеса! Кто любит и понимает Фета, тот становится способным чувствовать поэзию, разлитую вокруг нас и в нас самих т е научается видеть действительность с той стороны, с которой она является красотою, является попыткой воплотить смысл и жизнь осуществить идеал. <...> Недаром он питает такую великую любовь к Горацию и вообще к древним; он сам отличается совершенно античною здравостью и ясностью душевных движений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
2 Александр Михайлович Кузминский (1843-1917), муж Т. А. Кузминской.
56
1 Жиркевич А. В. (1857-1927) - военный юрист и литератор-дилетант. О его общении с Толстым и Фетом см.: "Литературное наследство", т. 37-38, кн. II. М., 1939, с. 417-442; "Русская литература", 1971, Ќ 3, с. 94-101.
57
Письмо впервые опубликовано Н. Пузиным: "Яснополянский сборник", Тула, 1970.
1 Екатерина Владимировна Федорова - секретарь Фета в 1886-1892 гг.
59
1 Какое-то недоразумение, произошедшее между Фетом и С. Толстой, относится к последним дням их общения. В октябре - ноябре 1892 г. С. Толстая навещала тяжело больного поэта в его доме на Плющихе. Вот ее запись в дневнике от 21 октября 1892 г.: "...Вчера Лева мне сказал, что Афанасий Афанасьевич очень плох. Сегодня, разложив кое-что, я пошла в четыре часа к ним на Плющиху. Хотя я и застала старика за столом, обедающего, но он не может почти совсем говорить, дышит ужасно тяжело, кашляет, задыхается, стонет. Руки холодные, глаза серьезные, строгий взгляд такой, страдальческий. Скажет тихо, почти шепотом, слово, другое, - и замолчит: передышит, опять скажет. Тяжело и слушать, и смотреть".
2 Остроумов Александр Александрович (1844/45-1908) - известный русский терапевт, лечивший Фета.
3 Это было последнее письмо, посланное Фетом С. Толстой (и, кажется, вообще последнее письмо в его жизни). К этому письму сделана приписка рукой Софьи Андреевны: "Писано 20-го а на другой или на третий день Афанасий Афанасьевич Фет-Шеншин - умер ".
В мемуарах "Моя жизнь" С. Толстая писала: "...Фет не дожил до дня своего рождения и скончался 21 ноября 1892 года .
Я была на похоронах Фета. Отпевали его в университетской церкви. Народу и венков было немного. Положили лфанасия Афанасьевича в гроб в его камергерском мундире по его желанию. Странно было видеть в гробу этот золотом шитый шутовской наряд и тут же бледное, строгое лицо покойника с горбатым носом и впалыми губами и этим озабоченным, неземным выражением всего облика.
Я близко подошла к гробу и положила Фету на грудь пышную живую розу, с которой его и похоронили. "Подари эту розу поэту..." - вспомнила я его стих" {С. А. Толстая. Моя жизнь. - "Новый мир" 1978, Ќ 8, с. 108}.
Н. Н. СТРАХОВУ
Знакомство с критиком, философом и публицистом Николаем Николаевичем Страховым (1828-1896) относится к самому концу "степановского" периода жизни Фета (1876). Регулярное и интенсивное общение их - и личное, и письменное - развернулось уже в "воробьевскую" эпоху жизни поэта, когда он обрел в своей новой усадьбе "поэтический приют", вернулся к активной литературной деятельности и часто принимал здесь Страхова, ставшего в это время его основным "литературным советником". Страхов был близок Фету по своим основным мировоззренческим установкам: естественник по образованию, он (подобно некоторым другим мыслителям этой эпохи - например, Н. Данилевскому) свой "биологизм" - то есть научный подход к живой природе - сделал основой широкого философского миропонимания - "органицизма", своеобразной "философии жизни", рассматривающей каждое явление как органический рост и развитие индивидуальных живых целостностей. В лице Страхова - философски глубоко образованного мыслителя, тонкого и вдумчивого литературного критика - Фет нашел себе достойного собеседника; их переписка (из которой сохранилась преимущественно страховская часть; из 26 дошедших писем Фета опубликовано 12 - "Русское обозрение", 1901, вып. 1) заполнена обсуждением философских и литературных вопросов.
Печатаем четыре письма Фета к Н. Страхову (автографы хранятся в РО ГБЛ) из числа уже опубликованных в 1901 году.
Страхов неоднократно писал о поэзии Фета; о содержательности и ценности этих его работ могут дать представление некоторые фрагменты (берем их из издания Фета 1910 г.). Вот портрет Фета из биографического очерка о поэте: "Он обладал энергиею и решительностью, ставил себе ясные цели и неуклонно к ним стремился. Ему всегда нужна была деятельность; он не любил бесцельных прогулок, не любил оставаться один или молча погружаться в книгу; когда же имел собеседников, был неистощим в речах, исполненных блеска и парадоксов. Переписка с друзьями и знакомыми составляла для него не тягость, как для большинства писателей, а наслаждение. Стихотворения его были не плодом обдумывания и труда, а прямыми дарами вдохновения. В них обыкновенно нет никаких вступлений, а прямо изливается чувство, возникшее в известную минуту, в известной обстановке" {Страхов, с. XXXVI).
Страхова глубоко захватила фетовская поэзия: "Я теперь хожу всегда с Вашими стихотворениями в кармане и читаю их везде, где только можно. Прежние уже знаю наизусть и не могу начитаться", - писал он Фету 23 января 1879 года. А еще раньше он сказал поэту: "Вы обладаете тайной удивительных звуков, никому другому не доступных" (письмо от 13 мая 1878 года). В "Заметках о Фете" критик развивал это свое представление о поэте, у которого "все становится музыкой, все преображается в пение". "Поэт как будто доволен только тогда, когда может вполне облечь свое настроение в певучие слова, когда найдет формы и звуки для самых ускользающих и тайных движений, проснувшихся в его душе. <...> Какие чудеса! Кто любит и понимает Фета, тот становится способным чувствовать поэзию, разлитую вокруг нас и в нас самих т е научается видеть действительность с той стороны, с которой она является красотою, является попыткой воплотить смысл и жизнь осуществить идеал. <...> Недаром он питает такую великую любовь к Горацию и вообще к древним; он сам отличается совершенно античною здравостью и ясностью душевных движений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94