ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Сделай милость, дай несколько стихов, сколько можешь. Подписная цена 28 сер. Может быть, в Тифлисе найдутся охотники, и это к сведению. Жду с нетерпением от тебя в скором времени письма - и стихов, само собою разумеется!
Что касается до Григорьева, то я уже столько слышал нехорошего насчет его поведения, что мне сначала было больно и грустно, а теперь делается гадко. Вот что значит ложное направление и слабая воля. Милановского {2} надобно бы как редкость посадить в клетку и сохранить для беспристрастного потомства. Впрочем, он только и мог оседлать такого сумасброда, как Григорьев. Как чист, как свят был тот Григорьев, которого мы знали в Москве. И что за гадость теперь. Тут нет оправдания, ни бедность, ни что. Бог с ним, я ему помочь не могу, если б мог сделал бы опять кое-что, хотя он был в отношении ко мне более чем неправ.
Но к чему эти грустные воспоминания - над тобой небо Кавказа, небо, которое послало России столько пламенных вдохновений и святых поэтических молитв.
Что касается до меня, то я адъютант: этим да будет тебе все сказано; кончив первую книгу Горация, хочу приниматься за другую. Но я как-то развыкся с поэтическим трудом. Да и к чему. Вообразим, что <нрзб.> маскерад наденет маски и от зальной духоты уйдет есть мороженое. Ура, да здравствует жизнь! Жду твоего письма и стихов, стихов и еще раз стихов. Лучше не серди меня, Маньмуня - вспомни Гоголя и меня тут же.
А. Фет.
71
Марта 5-го дня <1847 г.>.
Любезный друг Яков Петрович!
Извини меня, что я так долго не отвечал на последнее письмо твое. Черт знает почему. Да и правду сказать, не очень было мне с тобою беседовать.
Что такое служба, всякий русский это знает - ergo {следовательно (лат.).}, описывать не нужно. Кроме - ничего, и это не ново. Но вот новости, которые, может быть, хотя сколько-нибудь отзовутся у тебя в слухе. Во-первых, мы опять, хотя не лично, но письменно, сошлись с Григорьевым, он опять в Москве у Спаса в Наливках, где мы его все знали {1}. "Там некогда гулял и я..." Много и премного колотила его судьба, но что он вынес из этого омута? это вопрос, которого я не берусь еще разгадать. Да и что я за Эдип отгадывать загадки? Другая новость состоит в следующем. Я издаю все мои стихотворения вместе и ожидаю только рукописи от Григорьева из Москвы, чтобы приступить к изданию {2}. Я еще не объявлял об этом нигде публично и не объявлю до поступления книги под станок типографский, но собираю частную подписку для соображения числа требуемых экземпляров. В последнем случае обращаюсь с моею просьбою и к тебе. Не найдешь ли ты охотников на эту книгу, и если найдешь, то напиши, сколько билетов выслать мне к тебе взамен денег, которые ты потрудись переслать ко мне. Цена за билет 28 серебром. Разумеется, что издание будет на веленевой бумаге и проч. У меня уже разобрано билетов с 400. Неужели Кавказ не возьмет билетов 100? Пожалуйста, пока не печатай объявления о выходе в свет моей книги, я тогда тебя попрошу об этом, а до этих пор напиши мне только мнение свое о раздаче билетов. Черт знает еще, где тебя отыщет мое послание, но, как бы то ни было, пишу. А мой адрес все тот же: в Елисаветград.
До следующего письма,
жду твоего ответа.
Преданный тебе
А. Фет.
72
22 октября <1858 г.>.
Москва.
Хотя мы и не сошлись с тобою в Москве, любезный Яков Петрович! но тем не менее я не теряю надежду обнять тебя собственноручно этой зимою. Дело в том, что в начале ноября я ожидаю к себе в Москву Тургенева, чтобы перечитать с ним 5-й акт "Юлия Цезаря". А "Антония" я с ним разобрал по волоску и могу тебя уверить, что перевод недурен {1}. Я его переправлял, переправлял да и руки обломал. При свидании спроси Тургенева об этом переводе. Я думал, чтобы Вы поместили его в январскую книгу {2}. Если у вас будут вещи лучше - то исполать Вам, добрые молодцы. Пришлю Вам два стихотворения, которые тоже Вас лицом в грязь не ударят. Теперь я денег с Вас не требую - но устрой так, чтобы я их по приезде в Питер мог получить разом. Потому что нет ничего хуже, как рвать по копейкам деньги за вещь, над которой гнешь хруп год, как я над "Клеопатрой". Перевод мой верен - и по букве, и, кажется, по строю и духу драмы - а это главное. Если акт Вам скоро нужен, напиши мне, тогда я его вновь перепишу набело и вышлю как можно скорее. Покажи его знатоку (если не веришь себе), но, ради бога, не мызгай по рукам. Я работаю не для ярмарки сорочинской или питерской. Если же хочешь, то перешлю его тебе с Тургеневым. А деньги сам получу по приезде в Питер. Кланяйся Аполлону и скажи этому мудрецу, почему он ни строчки мне не пишет? Радуюсь заблаговременно мысли увидать тебя отцом семейства.
Возвестил народу
Уж с горы Афонской
Беда проповедник,
Что, быть может, к году
У мадам Полонской
Явится наследник.
Обнимаю тебя
А. Фет.
Сейчас только получил я подтверждение твоих слов касательно "Антония". Григорьев передал мне об этом через отца. Я думаю написать самое небольшое объяснение по поводу этого перевода и прочту его с Тургеневым. Итак, до свидания. Если будете умны, т. е., с одной стороны, не пхать всякую повесть в журнал, а с другой - не стесняться мнениями критиканов, будете иметь успех.
73
Г. Орел.
Т. е. хутор Степановка.
22 сентября <1867 г.>.
Спасибо тебе, дорогой Яков Петрович! за добрую память и участие. Деньги и письмо Богушевича {1} я получил и отвечал ему. Постараюсь что-либо для него изготовить, хотя по многим причинам меня тянет от литературы. С января я, вероятно, вступлю в должность мирового судьи - это своя литература. С весны, кажется, чугунка дойдет наконец и до нас, грешных, и тогда вези свою милую половину лечить к нам степным воздухом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Что касается до Григорьева, то я уже столько слышал нехорошего насчет его поведения, что мне сначала было больно и грустно, а теперь делается гадко. Вот что значит ложное направление и слабая воля. Милановского {2} надобно бы как редкость посадить в клетку и сохранить для беспристрастного потомства. Впрочем, он только и мог оседлать такого сумасброда, как Григорьев. Как чист, как свят был тот Григорьев, которого мы знали в Москве. И что за гадость теперь. Тут нет оправдания, ни бедность, ни что. Бог с ним, я ему помочь не могу, если б мог сделал бы опять кое-что, хотя он был в отношении ко мне более чем неправ.
Но к чему эти грустные воспоминания - над тобой небо Кавказа, небо, которое послало России столько пламенных вдохновений и святых поэтических молитв.
Что касается до меня, то я адъютант: этим да будет тебе все сказано; кончив первую книгу Горация, хочу приниматься за другую. Но я как-то развыкся с поэтическим трудом. Да и к чему. Вообразим, что <нрзб.> маскерад наденет маски и от зальной духоты уйдет есть мороженое. Ура, да здравствует жизнь! Жду твоего письма и стихов, стихов и еще раз стихов. Лучше не серди меня, Маньмуня - вспомни Гоголя и меня тут же.
А. Фет.
71
Марта 5-го дня <1847 г.>.
Любезный друг Яков Петрович!
Извини меня, что я так долго не отвечал на последнее письмо твое. Черт знает почему. Да и правду сказать, не очень было мне с тобою беседовать.
Что такое служба, всякий русский это знает - ergo {следовательно (лат.).}, описывать не нужно. Кроме - ничего, и это не ново. Но вот новости, которые, может быть, хотя сколько-нибудь отзовутся у тебя в слухе. Во-первых, мы опять, хотя не лично, но письменно, сошлись с Григорьевым, он опять в Москве у Спаса в Наливках, где мы его все знали {1}. "Там некогда гулял и я..." Много и премного колотила его судьба, но что он вынес из этого омута? это вопрос, которого я не берусь еще разгадать. Да и что я за Эдип отгадывать загадки? Другая новость состоит в следующем. Я издаю все мои стихотворения вместе и ожидаю только рукописи от Григорьева из Москвы, чтобы приступить к изданию {2}. Я еще не объявлял об этом нигде публично и не объявлю до поступления книги под станок типографский, но собираю частную подписку для соображения числа требуемых экземпляров. В последнем случае обращаюсь с моею просьбою и к тебе. Не найдешь ли ты охотников на эту книгу, и если найдешь, то напиши, сколько билетов выслать мне к тебе взамен денег, которые ты потрудись переслать ко мне. Цена за билет 28 серебром. Разумеется, что издание будет на веленевой бумаге и проч. У меня уже разобрано билетов с 400. Неужели Кавказ не возьмет билетов 100? Пожалуйста, пока не печатай объявления о выходе в свет моей книги, я тогда тебя попрошу об этом, а до этих пор напиши мне только мнение свое о раздаче билетов. Черт знает еще, где тебя отыщет мое послание, но, как бы то ни было, пишу. А мой адрес все тот же: в Елисаветград.
До следующего письма,
жду твоего ответа.
Преданный тебе
А. Фет.
72
22 октября <1858 г.>.
Москва.
Хотя мы и не сошлись с тобою в Москве, любезный Яков Петрович! но тем не менее я не теряю надежду обнять тебя собственноручно этой зимою. Дело в том, что в начале ноября я ожидаю к себе в Москву Тургенева, чтобы перечитать с ним 5-й акт "Юлия Цезаря". А "Антония" я с ним разобрал по волоску и могу тебя уверить, что перевод недурен {1}. Я его переправлял, переправлял да и руки обломал. При свидании спроси Тургенева об этом переводе. Я думал, чтобы Вы поместили его в январскую книгу {2}. Если у вас будут вещи лучше - то исполать Вам, добрые молодцы. Пришлю Вам два стихотворения, которые тоже Вас лицом в грязь не ударят. Теперь я денег с Вас не требую - но устрой так, чтобы я их по приезде в Питер мог получить разом. Потому что нет ничего хуже, как рвать по копейкам деньги за вещь, над которой гнешь хруп год, как я над "Клеопатрой". Перевод мой верен - и по букве, и, кажется, по строю и духу драмы - а это главное. Если акт Вам скоро нужен, напиши мне, тогда я его вновь перепишу набело и вышлю как можно скорее. Покажи его знатоку (если не веришь себе), но, ради бога, не мызгай по рукам. Я работаю не для ярмарки сорочинской или питерской. Если же хочешь, то перешлю его тебе с Тургеневым. А деньги сам получу по приезде в Питер. Кланяйся Аполлону и скажи этому мудрецу, почему он ни строчки мне не пишет? Радуюсь заблаговременно мысли увидать тебя отцом семейства.
Возвестил народу
Уж с горы Афонской
Беда проповедник,
Что, быть может, к году
У мадам Полонской
Явится наследник.
Обнимаю тебя
А. Фет.
Сейчас только получил я подтверждение твоих слов касательно "Антония". Григорьев передал мне об этом через отца. Я думаю написать самое небольшое объяснение по поводу этого перевода и прочту его с Тургеневым. Итак, до свидания. Если будете умны, т. е., с одной стороны, не пхать всякую повесть в журнал, а с другой - не стесняться мнениями критиканов, будете иметь успех.
73
Г. Орел.
Т. е. хутор Степановка.
22 сентября <1867 г.>.
Спасибо тебе, дорогой Яков Петрович! за добрую память и участие. Деньги и письмо Богушевича {1} я получил и отвечал ему. Постараюсь что-либо для него изготовить, хотя по многим причинам меня тянет от литературы. С января я, вероятно, вступлю в должность мирового судьи - это своя литература. С весны, кажется, чугунка дойдет наконец и до нас, грешных, и тогда вези свою милую половину лечить к нам степным воздухом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94