Но ничего не произошло. Шакир не вынул пистолет, не схватил со стола нож и не вогнал его в грудь Руслана по самую рукоятку, не размозжил ему череп тяжелой чугунной пепельницей, стоявшей на столике прямо у него под рукой, – он не сделал ровным счетом ничего.Шакир вдруг понял, что ничего сделать с Русланом не может. Со всеми остальными может, а с Русланом нет. Хотя теперь и со всеми остальными что-то сделать было мало шансов.Он вдруг реально почувствовал, как у него между пальцами утекает власть. Струится, как песок, и исчезает. И ее остается все меньше. И все меньше шансов ее вернуть, если не сделать что-нибудь прямо сейчас. Что-нибудь, после чего уже не возникнет вопросов, кто прав и кто главный. Потому что главный всегда прав.– Его надо убить… – тихо сказал Шакир, но все очень хорошо услышали эти слова. – Он перестал быть с нами, и, значит, его надо убить.– Правильно, – кивнул головой Руслан, утверждаясь тем самым в своем праве голоса при принятии важных решений.– Мы поговорим с ним еще раз, – спокойно продолжал Шакир, словно не услышав Руслана, – и если он не послушает меня, если не объяснит, какая от этого польза, мы его убьем. А он не послушает. И не объяснит.– И значит, мы его убьем, – докончил мысль невозмутимый Руслан.Шакир кивнул и улыбнулся. Он еще не решил, стоит ли на самом деле убивать Ахмата. Но уже четко знал, кого действительно следует убить… Глава 47 Ну вот и все. Все позади – все страхи, волнения, переживания. Одним ударом, одним часом, минутой, даже секундой она вернула себе покой и любовь.Теперь она хозяйка. Теперь Метью с ней.Ах, как эти мерзавцы в нем ошиблись! Ах, как она в нем ошибалась.Впрочем, почему ошибалась? Она всегда в него верила. Он сам не всегда верил в себя.Через минуту в офис стали заглядывать московские банкиры – сама любезность и обходительность. Она говорила с ними свысока.Вызвала Ставцова, спросила, поговорил ли он с людьми.– Да. Коллектив согласен.– Коллектив, – слегка сморщилась Чарли. – Это у вас от социализма?– Это у меня от капитализма, – иронично улыбнулся Ставцов. – Знаете, такой капитализм хуже всего. А вам к этому слову – коллектив – тоже придется привыкнуть. Уверяю вас, в нашем отеле работают отличные люди.– Да. Простите, – сказала Чарли, смутившись. – Я не хотела вас обидеть. И я ничего не имею против этого слова. Больше того, я ничего не имею против самого понятия. Вместе мы многое сможем.– Вы бы сказали это людям.– Обязательно скажу.Потом зашел сибиряк. Просто постоял, посмотрел на нее и прорычал:– Ох баба, зверь.Чарли этот своеобразный комплимент рассмешил, но, когда сибиряк вышел, ее словно ударило: Ахмат!Она вдруг представила Метью с простреленной головой, как несчастного Донсона, которого убили в подземном переходе. Ей тогда показали оперативные снимки – ужас.Метью сейчас один. И она, которая любит его, да, любит, не спешит ему на помощь, а сидит и разглагольствует о победе.Она вызвала по селектору Карченко, тот явился так быстро, словно специально стоял под дверью.– Господин Карченко, прошу вас разыскать господина Калтоева. Это самое срочное.– Нелегко будет, – криво улыбнулся секьюрити. – Боюсь, господин Калтоев уже…Мертв?.. – чуть не вырвалось у Чарли.t– … Уехал из отеля.– Так разыщите его дома!– Да вы не волнуйтесь, – снова улыбнулся Карченко. – Найду я вашего любимого… менеджера.И вышел.Чарли почему-то от уверенности главного секьюрити стало немного не по себе. Но она вспомнила, что у нее масса дел, сейчас не до тонких женских предчувствий. Сейчас надо добиться полной и безоговорочной капитуляции.И она ее добьется…Карченко торопился.Даже не обратил внимания на толпу размалеванной молодежи, которая сгрудилась в холле.А ведь это была его прямая обязанность – наводить порядок в отеле. Но…Но сейчас не до этого.Валерий бросил свое тело на сиденье автомобиля и рванул с места так, что завизжали шины и в воздухе повис сизый дымок от сгоревшей резины. Служащий автостоянки покачал головой и решил для себя, что у богатых свои причуды. В том, что главный секьюрити отеля богат, он не сомневался ни на секунду. Это была его ошибка. Карченко никогда не брал, даже если где-то что-то плохо лежало. Возможно, ему попадались недостойные его суммы, ведь в глубине души он был очень честолюбив.Сейчас он был на стороне Чарли и нутром понял, что ей не хватает опоры. Сам он не считал Ахмата этой опорой, но знал, если женщине что-то втемяшится в голову, ей уже ничего не доказать.Он, конечно, знал, где искать Ахмата.Выскочил на Ленинградку и погнал машину с максимально возможной скоростью. Не отрываясь от дороги, достал из бардачка специальный пропуск, позволяющий его обладателю парковаться по своему усмотрению, двигаться по встречной полосе, а также превышать скоростной режим. Выдачу таких специальных пропусков контролировали силовые структуры. Они были именными и могли использоваться только в чрезвычайных обстоятельствах, так как ответственность за всякие издержки несли лица, выдавшие эти пропуска.Он знал номер рейса, время вылета. Не знал только номер стойки регистрации. Потому, влетев в здание аэропорта, быстро зашагал к электронному табло, но круто изменил направление, как только услышал объявление по внутренней трансляции. Терминал номер четыре. Регистрация заканчивается.Карченко увидел Ахмата, его жену и двух детей. Перед ними оставалось зарегистрироваться только одному человеку.Хитрец, подумал секьюрити, выжидал до последнего где-нибудь в сторонке, дабы первым увидеть тех, кто мог помешать ему уехать.– Ахмат, дружище, а я за тобой… Извините, мне всего на пару слов… – успокоил он женщину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97