Дождь усилился и громко забарабанил по стеклам. Взгляд Моргона устремился в окно.
– Я любопытен, – признал он. – Но у меня хватает здравого смысла выйти из этой игры в загадки. Пусть Высший в нее играет.
– Высший – не тот, кого можно вызвать.
– Это его владения; я не отвечаю за военные игры в Имрисе.
– Будешь вынужден отвечать, если звезды на твоем лице приведут эти силы в движение.
Моргон посмотрел на Дета. Губы арфиста сжались, он беспокойно отвернулся, поморгал глазами, лицо его казалось очень усталым.
– Отдыхай, – мягко сказал Дет. – Когда ты достаточно поправишься и тебе захочется вернуться на Хед, я поеду с тобой – в случае, если Высший не даст мне других распоряжений. Если ты потеряешься между Хедом и Имрисом, мне придется опять искать тебя.
– Спасибо. Я только не понимаю, почему Высший оставил тебя в неведении о том, где я был. Ты его спрашивал?
– Я арфист, а не волшебник, я не могу долететь своим сознанием отсюда до горы Эрленстар. Он входит в мое сознание по собственному желанию – я же в его ум проникнуть не могу.
– Ну, он ведь знал, что ты искал меня. Почему же он тебе не помог?
– Могу только догадываться. Сознание Высшего – великое сплетение сознаний всех тех, кто обитает в его владениях. Он сам сплетает и расплетает концы, ведет нить вперед и назад, от действия к действию, чтобы создать нужный узор, – вот почему об его отношении к событиям догадаться никогда невозможно. Пять лет тому назад Хьюриу Имрисский женился и Астрин Имрисский покинул Кэруэддин, унося с собой это событие, как тяжелый камень. Возможно, Высший использовал тебя, чтобы вернуть Астрина обратно в Кэруэддин, чтобы он предстал перед Хьюриу.
– Если это правда, так ему известно, кто она такая. – Моргон замолчал, подумал, затем продолжил: – Нет. Он мог бы действовать, как только Хьюриу женился, так было бы проще. Ее дети станут земленаследниками. Будь она настолько могущественна, насколько беззаконна, тогда Высший, безусловно, стал бы действовать. Астрин, должно быть, не прав. Мне, наверное, той ночью пригрезилось. И все же… – Моргон покачал головой. – Не знаю. Я рад, что все это меня не касается.
Королевский врач навестила Моргона, категорически запретила ему вставать и вечером дала горячую опьяняющую микстуру из вина и трав, которая погрузила его в сон без сновидений. Моргон проснулся только однажды, в середине ночи, и обнаружил, что Рорк Умберский читает при свете очага. Глаза Моргона закрылись, и он снова уснул.
На следующий день Хьюриу и Эриэл пришли навестить больного. Астрин, сменивший Рорка, стоял у широких окон, глядя на город; Моргон заметил, как глаза короля и его земленаследника на миг встретились – равнодушно и невыразительно. Затем Хьюриу придвинул к кровати стул, сел и устало произнес:
– Моргон, Анот велела мне не тревожить тебя, но мне приходится. Мерок Тор начал осаду Меремонта; через два дня я уезжаю с военными силами Руна, Кэруэддина и Умбера, чтобы сразиться с ним. Я слышал, что на берегах Меремонта снаряжен военный флот, готовый отплыть в Кэруэддин, если Меремонт падет. Если этим кораблям удастся достичь Кэруэддина, ты можешь застрять здесь до бесконечности. Ради твоей безопасности, я думаю, тебе нужно переправиться на север, в дом Высокого Владетеля Марчера.
С мгновение Моргон не отвечал. Потом медленно проговорил:
– Хьюриу, я благодарен тебе за заботу обо мне и за твою доброту. Но мне бы лучше не удаляться еще дальше от Хеда. Можешь ли ты дать мне корабль и отправить меня домой?
Потемневшее, озабоченное лицо немного прояснилось.
– Могу. Но я думал, что ты не захочешь ехать домой морем. Я могу снарядить для тебя мой личный торговый корабль под охраной. Уж своих-то купцов я хорошо знаю, я плавал с ними много раз.
– Куда же ты плавал?
– В Ануйн, Кэйтнард, даже в Краал… – От этих воспоминаний король улыбнулся. – Я тогда был молодым, и мой отец еще был жив. Астрин уехал учиться в Кэйтнард, а я предпочел узнать о мире за пределами своей страны иным путем. Мне понравилось путешествовать, но после того, как я принял землеправление, я редко покидал Имрис.
– Это тогда ты встречался с моим отцом? Во время одного из твоих путешествий?
Хьюриу покачал головой:
– Я встречался с твоими родителями прошлой весной, когда мы с Эриэл ездили в Кэйтнард.
– Прошлой весной? Так ты видел их тогда? Я и знать не знал…
– Откуда же тебе было знать, – тихо вставила Эриэл, и Астрин, стоявший у окна, повернулся. Ее мягкие брови изогнулись, выражая легкое беспокойство, но она продолжила: – Мы повстречались, когда… Когда Хьюриу случайно наткнулся на твою мать, Спринг, на людной улице и разбил стеклянную вазу, которую она несла. Она заплакала. А твой отец пытался ее успокоить, и все мы пытались, но она уж очень расстроилась. Постепенно мы разговорились, сообщили друг другу наши имена, и твой отец начал рассказывать нам о тебе, о том, как ты поступил в училище. Он очень гордился тобой. И разумеется, твоя мать, успокоившись, приняла участие в разговоре: ведь речь шла о ее ребенке. – Эриэл улыбнулась при воспоминании о той встрече, потом ее брови снова сошлись. Она отвела взор от Моргона. – Мы все вместе поужинали – просидели до глубокой ночи. Твоя мама… у меня… у меня был ребенок, который умер за несколько месяцев до того, и я ни с кем не могла о нем говорить до того самого вечера. Так что, когда мы вернулись в Кэруэддин и услышали, что с ними случилось, я почувствовала… я очень горевала.
Моргон, раскрыв рот, наблюдал за Эриэл. На миг он взглянул на Астрина, но в его бесцветных глазах невозможно было прочитать ровным счетом ничего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76