В остальном это был лорд, как и все лорды. В дни, когда подагра его не мучила, он последовательно произвел на свет шестерых сыновей и каждому определил дорогу в жизни.
Так как третий отпрыск этого знатного рода с незапамятных времен избирал политическую карьеру, не было основания делать исключение и для молодого лорда Бронгхэма. Тем более, что уже в ранней юности он обнаруживал склонность к этой области общественной деятельности.
В семейной хронике значится, например, что его милость уже в возрасте семи лет проявил необыкновенный интерес к жизни гусеницы молочайного бражника (Celerio euphorbtae) : положив ее в картонную коробку, он долго кормил ее листьями молочая и добился того, что она благополучно окуклилась. Будучи на четвертом семестре Оксфордского университета, он снова отличился. Ему удалось изобрести новый способ завязывания узла на галстуке, принятом для посещения клуба. Узел этот славился тем, что его невозможно было развязать. Ректор колледжа доктор Гагенбек заявил по этому поводу, что с такими способностями успех на дипломатическом поприще молодому лорду обеспечен.
Третье неоспоримое доказательство острого ума молодого лорда было получено в день его совершеннолетия. В этот день он выехал на серой в яблоках кобыле, запряженной в легкий кабриолет, прогуляться по окрестным полям и обдумать речь, которую он должен был произнести через десять лет при занятии подобающего ему места в палате лордов. В то время как кобыла шла коротким галопом, его осенила мысль, что прежде всего необходимо выступить в защиту интересов британского народа, ибо, по слухам, не раз до него доходившим, условия жизни бедных налогоплательщиков оставляли желать лучшего.
После непродолжительного, но зрелого размышления лорд Бронгхэм решил предложить верхней палате проект нового закона, который предписывал бы вместо кожаной обивки на креслах в кабинете президента Английского банка в будущем употреблять исключительно плюшевую. В целях популяризации проекта в широких слоях населения лорд Бронгхэм остановил кабриолет у дверей домика одного из своих арендаторов, Джона Батлера. На вопрос, согласен ли Джон Батлер с предложенной им переменой обивки, тот без колебаний ответил утвердительно.
Довольный его ответом, лорд Бронгхэм немедленно поехал домой и набросал конспект своей речи и текста закона, который через десять лет был действительно с восторгом принят верхней палатой парламента. Речь получилась настолько удачной, что его милость уже до конца дней своих не считал нужным произносить других.
С тех пор жизнь лорда Бронгхэма текла спокойно и ровно. Мир стоял прочно на своих основах, и казалось, что взгляды лорда Бронгхэма на жизнь ничем не могут быть поколеблены. И все же они поколебались.
В один весенний день 1944 года на усадьбу арендатора Джона Батлера упал снаряд «Фау-2». По несчастной случайности, за день перед тем Джон Батлер взял к себе домой собачку его милости, по имени Пегги, чтобы остричь ее (по этой части он был большой мастер). В результате действия «Фау-2» в том месте, где когда-то стояла усадьба Джона Батлера, нашли, помимо всего прочего, несколько косточек, бесспорно принадлежавших несчастной собачке.
Смерть Пегги потрясла лорда Бронгхэма. Теперь он понял: война в самом деле грозит гибелью цивилизации и необходимо что-то предпринять. Он решил пустить в ход все свои способности и не успокаиваться до тех пор, пока не разыщет новую собачку с такой же шелковистой шерсткой и такую же умную, как Пегги. Правительство его величества вполне понимало, в каком трудном положении оказался лорд Бронгхэм, и поэтому назначило его помощником государственного секретаря по делам культуры британских колоний, вменив ему в обязанность лично следить за проведением культурных и иных мероприятий среди туземцев. И хотя лорд Бронгхэм скитался по свету уже почти три года, до сих пор он не отыскал твари, обладающей такими же достоинствами, как Пегги.
Поэтому нет ничего удивительного, что лорд Бронгхэм сидел теперь задумавшись в ресторане «Алькантары»: он несколько растерялся, когда вместо Пегги, о которой он только что вспоминал, у его столика появилась тетушка Каролина.
– Прекрасный денек! – сказала тетушка Каролина, усевшись на стуле и решив, что самое время заговорить.
Начало было удачное. Есть много вещей на свете, которые английский джентльмен оставляет без внимания, но погода не относится к их числу. Наоборот, она всегда вызывает у англичанина желание пуститься в подробности.
– Великолепный! – ответил поэтому лорд Бронгхэм.
– Бьюсь об заклад, – продолжала тетушка непринужденно, – что дождя долго не будет. Только бы не завяли мои фуксии.
Как это ни странно, упоминание о фуксиях заставило лорда Бронгхэма замкнуться в свою скорлупу. Не дождавшись ответа на свое замечание, тетушка Каролина замолчала и принялась спокойно разглядывать своего визави, на сей раз на близком расстоянии и более подробно. С удовольствием и не без удивления она обнаруживала у сидевшего напротив нее мужчины все больше и больше сходства с паном учителем Кноблохом; достаточно сказать, что и у того и у другого в верхней челюсти было по два золотых зуба!.. «Кто знает, – подумала она, – не приходится ли он родственником учителю».
– Вы случайно не знаете пана Кноблоха из Глубочеп? – спросила она с любопытством.
Лорд Бронгхэм опять ничего не ответил. Он застыл на стуле в каком-то оцепенении, напоминая собой змею, раньше времени погрузившуюся в зимнюю спячку.
Тетушка нахмурилась. Она не любила ошибаться, но, пожалуй, этот человек не имел ничего общего с очень общительным паном Кноблохом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118