Разложив на коленях носок, тетушка объясняла, как надо убавлять петли.
Вид спиц, мелькавших в тетушкиных пальцах, загипнотизировал славного воина. В изумлении следил он за процессом спускания петель, а когда носок был закончен, не в силах сдержать своих чувств, издал восторженное восклицание.
– Вам нравится? – спросила тетушка. И, видя, как засверкали глаза Куо-Куо, добавила сердечно: – Возьмите их себе.
– Спасибо, О Самая Добрая, – ответил Куо-Куо и, преклонив колено, принял от тетушки пару носков. – Куо-Куо всегда будет помнить, какой высокой награды он удостоился.
И, сказав эти слова, Куо-Куо продернул носки через дырки в мочках ушей.
Тетушке Каролине никогда не приходило в голову, что носки можно носить в качестве серег. Поэтому она попыталась уговорить Куо-Куо натянуть их на ноги. Куо-Куо покраснел.
– Цветок Высокой Мудрости изволит шутить, – сказал он. – Из ученых книг мне знакомы обычаи некоторых европейских народов, и я знаю, что важнейшие ордена носят, как правило, не на тех местах, от которых они получили свое название. Так, например, орден Подвязки не надевают на ногу, а орден Золотого руна – на спину. Их носят только на груди. А ввиду того, что грудь у нас не прикрывают одеждой, я позволил себе, применяясь к нашим народным обычаям, приспособить этот почетный знак к ушам. Надеюсь, Великий Источник Добродетели не будет возражать.
Поразмыслив над словами Куо-Куо. тетушка признала их вполне здравыми. Однако ей вовсе не хотелось видеть свои прекрасные носки использованными не по назначению. Она ничего не имела против орденов, но ее практическому уму претило, что дело сведется к тому, что носки будут засунуты в такое неподходящее место, как мочки ушей. Уж если люди питают слабость к орденам, сказала она себе, пусть от этого будет какая-нибудь польза. А то человек сплошь да рядом не знает даже, за что награжден. Вот, например, орден Золотого руна. Тетушка готова была поклясться, что, если спросить ну хотя бы эрцгерцога Людвига Альбрехта Зигмаринген-Кобурского, за какие заслуги он его получил, тот придет в крайнее замешательство.
Эта последняя мысль побудила тетушку строго поглядеть на Куо-Куо.
– За что вы получили от меня орден Носка, Куо-Куо? – спросила она.
– Не знаю, – простодушно ответил Куо-Куо.
Как видите, подозрения тетушки оказались не лишенными основания.
Тетушка нахмурилась, подумала минутку, а потом, решив раз и навсегда пресечь подобные нездоровые явления на своем острове, сказала:
– Я дала носки вам, Куо-Куо. Если хотите, продевайте их в уши, я не возражаю, но прежде вы должны знать, за что их получили. Я подарила их вам потому, что они вам понравились, но главное – вы порядочный, рассудительный человек. Вчера вы обещали мне не есть больше мясо своих ближних. Прекрасно! Отныне каждый человек, совершивший какой-нибудь хороший поступок, будет получать от меня красивые носки. Вам все ясно?
– Ясно, – кивнул Куо-Куо и добавил: – Ведь если я натяну награду на ноги, она скоро разорвется!
– В том-то и дело, – серьезно подтвердила тетушка. – А если вы хотите, чтобы люди не забыли, какой вы хороший и умный, скорехонько сделайте еще какое-нибудь доброе, разумное дело. Так нужно поступать всегда, а не один раз в жизни. Тогда постоянно вы будете иметь новые красивые носки. Боже ты мой, что может быть проще!
– Ну да, – сказал Куо-Куо и низко поклонился. – Это очень возвышенная мысль, я познакомлю с ней весь народ.
– Так и сделайте, – одобрила тетушка. – А я как только выберу свободное времечко, навяжу побольше носков: я знаю, мои подданные – хорошие люди и потребность в носках будет увеличиваться… Не осталось ли у нас кусочка вчерашнего кекса? Я бы охотно прогулялась немножко по своей земле, да боюсь – проголодаюсь.
Кекс скоро появился, все вышли, и тетушка Каролина осталась одна. Настроение у нее было бодрое: судя по началу, день обещал быть удачным. Все спорилось, и впереди ничего плохого не предвиделось. Отломив кусок кекса и убедившись, что он не зачерствел, тетушка решила прежде всего навестить хижины, занятые уцелевшими пассажирами «Алькантары».
В хижинах никого не оказалось.
Это нисколько не обеспокоило тетушку. Кто же будет сидеть дома в такую чудесную погоду!
Вокруг все сияло и благоухало. На земле, облитой пламенными лучами солнца, распускались огненно-красные цветы любви, легкий морской ветерок обвевал этот огромный, зачарованный своей собственной красотой, пестрый букет, протянутый к раковине неба.
Тетушка минутку постояла, любуясь окружавшим ее удивительным миром. Поглядела на буйную зелень трав, на тонкие, стройные пальмы, бросавшие на землю нежные веерообразные тени, на светлую струю родника, робкую и чистую, как заблудившийся свет луны, на розовый, затканный синими жилками камень, в углублениях которого еще сверкали капельки росы, на все эти простые и чудесные вещи, и сердце ее наполнилось спокойной и тихой радостью.
Так вот какова земля, где ей предстоит жить и где она наверняка будет счастлива! Тетушка любовалась ею снова и снова, чувствуя, что такие минуты неповторимы.
Мимо пролетела бабочка. Она выпорхнула из тени, попала в солнечный луч и сразу вся засверкала, как огненный фонарик, вдруг зажегшийся в темноте ночи. Цвет крыльев этой прелестной бабочки напомнил тетушке флаг, связанный ею еще на палубе «Алькантары». И тетушка решила, что теперь самое подходящее время водрузить его на острове.
Она вернулась в хижину и вытащила флаг из чемодана. С минуту подумала, а потом достала еще пару носков. Носки не были закончены: на правом не хватало нескольких рядов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118