ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Вас нарочно назначили председателем этой комиссии по обвинению во вредительстве другого инженера, чтобы испытать вашу лояльность.
– Вы имеете в виду моё собственное судебное дело? – спросил спокойно Кирш. – Вы ошибаетесь. Если б я на минуту был уверен в вашей правоте, я об этом не стал бы молчать. Если я счёл нужным высказаться в подтверждение выдвигаемого против вас обвинения, то исключительно потому, что имею в этой области некоторый опыт и убедился, на основании фактических данных, что обвинение вполне обосновано.
– Скажите проще, вы предпочитаете послать в тюрьму другого инженера, чем навлечь на себя подозрение. Если вы полагаете, что они оценят и зачтут ваше усердие, то вы ошибаетесь. Личный горький опыт ничему вас, по-видимому, не научил. Они выпустили вас и назначили на эту работу потому, что вы им пока нужны для расправы с такими же, как вы, представителями старой интеллигенции. Когда вы сделаете своё дело, они сумеют подставить, вам ножку и отправить туда, откуда вы только что пришли. Они никогда не будут вам доверять и рассматривать вас как своего человека. Года через четыре у них будет достаточно собственных инженеров, тогда песенка ваша, коя и всей старой интеллигенции будет спета. Они не могли обойтись без нас на определённом этапе, поэтому использовали нас, не доверяя нам ни на одну минуту и ненавидя нас тем больше, чем больше мы им были необходимы. Когда надобность в нас отпадёт, никто не вспомнит даже о том, что это вашими руками, вернее вашим умом и опытом, воздвигнуто было то или иное строительство. И вас и меня просто выбросят за борт, «ликвидируют как класс», выражаясь их языком. Вы станете в лучшем случае мальчиком на побегушках у какого-нибудь Сидорова или Петрова, который сегодня работает у вас монтёром, а завтра будет вами командовать с дипломом советского инженера в кармане. Мне думается, в той стране, где так много говорят о солидарности, не помешало бы немного солидарности и нам, старой технической интеллигенции. Тогда по крайней мере нас не давили бы поодиночке, как клопов, – как уже, в своё время, раздавили вас, решив потом дать вам на некоторое время очухаться, – и как сейчас, при вашей помощи, хотят раздавить меня.
– Вы, кажется, хотите апеллировать к моей «кастовой солидарности», если можно так выразиться? Это атавизм. Никакого такого чувства у меня к вам нет и быть не может. Если может идти речь о каком-либо чувстве, то это скорее чувство жалости…
– И потому вы хотите сделать всё, чтобы упрятать меня в тюрьму?
– Вы меня не так поняли. Дело не в той человеческой жалости, которая заставляет мягкосердечного судью смягчать приговор или, в данном случае, могла бы меня заставить заступиться за вас, – об этом не может быть и речи. Мне вас жалко потому, что я вижу, какой длинный путь отделяет вас от выздоровления. Я знаю: то, что над вами сейчас проделывают и что единственно может привести вас к выздоровлению, вы воспримете как чью-то тупую месть, как величайшее личное несчастье, точно так же как больной, не отдающий себе отчёта в своей болезни, воспринимает временную изоляцию как поползновение на его личную свободу.
– Вы, кажется, собираетесь мне рекомендовать тюрьму как лучший из санаториев?
– Вас пугает слово, которое ассоциируется у вас с целым рядом представлений, не свойственных ему при нашем режиме. Тюрьма в старом, не нашем понятии, это позор, не смывающийся никогда или смывающийся только деньгами, это потеря работы и невозможность получить новую, это жизнь на полях общества. Заключение у нас не связано ни с тем, ни с другим, ни с третьим. Перемените название, замените слово тюрьма словом изолятор, и представления, пугающие, вас, отпадут…
– Вы решили надо мной поиздеваться?
– Нисколько. Вы знаете, что я сам недавно оттуда вышел. Путь, который вас ожидает, у меня уже позади. Извините за сравнение, но вы мне напоминаете одного купца, отправившегося в плавание на Восток. Проснувшись, он обнаружил, что пароход тонет. К счастью, мимо проходил другой пароход, который и взял пассажиров с тонущего на свой борт. Когда дошла очередь до купца, он сначала справился: «А куда идёт ваш пароход?» – «На запад! – прокричали ему с нетерпением. – И перелезайте скорее, если не хотите утонуть». – «Нет-с, благодарю-с. Мне не по пути-с. Я в другом направлении», – сказал купец и остался на тонущем пароходе.
Вам тоже не по пути с нами, товарищ Немировский, и вы, очевидно, предпочитаете идти ко дну, чем изменить курс своего плавания. Всё, что вы здесь говорили, глубоко неверно. Пять лет назад я думал приблизительно так же, и это было ещё простительно. Я слышал вокруг себя речи и лозунги, но не видел фактов, которые были бы способны меня убедить. Меня возмущала расточительная неэкономность революции: я видел, как сегодня бессмысленно разрушают то, что завтра надо будет отстраивать заново. Я видел, как правильные и хорошие идеи превращались на практике в карикатуру благодаря неумелости рук, принявшихся за их осуществление. Мне претил этот социализм по-азиатски. Я говорил себе, что этой стране нужно сначала дать культуру рядовой западной страны и потом уже затевать с ней разговор о социализме.
Я слишком поздно убедился в своей неправоте. Я ставил на голову то, что они с места поставили правильно на ноги. То, что я называл культурным уровнем и считал необходимой предпосылкой будущего, более высокого социального строя, требовало, наоборот, как необходимой предпосылки этого более высокого социального строя и было его непосредственным следствием., А этот социальный строй в свою очередь могли осуществить только те неумелые руки, неуклюжесть которых заставляла меня презрительно относиться к каждой их затее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205
– Вы имеете в виду моё собственное судебное дело? – спросил спокойно Кирш. – Вы ошибаетесь. Если б я на минуту был уверен в вашей правоте, я об этом не стал бы молчать. Если я счёл нужным высказаться в подтверждение выдвигаемого против вас обвинения, то исключительно потому, что имею в этой области некоторый опыт и убедился, на основании фактических данных, что обвинение вполне обосновано.
– Скажите проще, вы предпочитаете послать в тюрьму другого инженера, чем навлечь на себя подозрение. Если вы полагаете, что они оценят и зачтут ваше усердие, то вы ошибаетесь. Личный горький опыт ничему вас, по-видимому, не научил. Они выпустили вас и назначили на эту работу потому, что вы им пока нужны для расправы с такими же, как вы, представителями старой интеллигенции. Когда вы сделаете своё дело, они сумеют подставить, вам ножку и отправить туда, откуда вы только что пришли. Они никогда не будут вам доверять и рассматривать вас как своего человека. Года через четыре у них будет достаточно собственных инженеров, тогда песенка ваша, коя и всей старой интеллигенции будет спета. Они не могли обойтись без нас на определённом этапе, поэтому использовали нас, не доверяя нам ни на одну минуту и ненавидя нас тем больше, чем больше мы им были необходимы. Когда надобность в нас отпадёт, никто не вспомнит даже о том, что это вашими руками, вернее вашим умом и опытом, воздвигнуто было то или иное строительство. И вас и меня просто выбросят за борт, «ликвидируют как класс», выражаясь их языком. Вы станете в лучшем случае мальчиком на побегушках у какого-нибудь Сидорова или Петрова, который сегодня работает у вас монтёром, а завтра будет вами командовать с дипломом советского инженера в кармане. Мне думается, в той стране, где так много говорят о солидарности, не помешало бы немного солидарности и нам, старой технической интеллигенции. Тогда по крайней мере нас не давили бы поодиночке, как клопов, – как уже, в своё время, раздавили вас, решив потом дать вам на некоторое время очухаться, – и как сейчас, при вашей помощи, хотят раздавить меня.
– Вы, кажется, хотите апеллировать к моей «кастовой солидарности», если можно так выразиться? Это атавизм. Никакого такого чувства у меня к вам нет и быть не может. Если может идти речь о каком-либо чувстве, то это скорее чувство жалости…
– И потому вы хотите сделать всё, чтобы упрятать меня в тюрьму?
– Вы меня не так поняли. Дело не в той человеческой жалости, которая заставляет мягкосердечного судью смягчать приговор или, в данном случае, могла бы меня заставить заступиться за вас, – об этом не может быть и речи. Мне вас жалко потому, что я вижу, какой длинный путь отделяет вас от выздоровления. Я знаю: то, что над вами сейчас проделывают и что единственно может привести вас к выздоровлению, вы воспримете как чью-то тупую месть, как величайшее личное несчастье, точно так же как больной, не отдающий себе отчёта в своей болезни, воспринимает временную изоляцию как поползновение на его личную свободу.
– Вы, кажется, собираетесь мне рекомендовать тюрьму как лучший из санаториев?
– Вас пугает слово, которое ассоциируется у вас с целым рядом представлений, не свойственных ему при нашем режиме. Тюрьма в старом, не нашем понятии, это позор, не смывающийся никогда или смывающийся только деньгами, это потеря работы и невозможность получить новую, это жизнь на полях общества. Заключение у нас не связано ни с тем, ни с другим, ни с третьим. Перемените название, замените слово тюрьма словом изолятор, и представления, пугающие, вас, отпадут…
– Вы решили надо мной поиздеваться?
– Нисколько. Вы знаете, что я сам недавно оттуда вышел. Путь, который вас ожидает, у меня уже позади. Извините за сравнение, но вы мне напоминаете одного купца, отправившегося в плавание на Восток. Проснувшись, он обнаружил, что пароход тонет. К счастью, мимо проходил другой пароход, который и взял пассажиров с тонущего на свой борт. Когда дошла очередь до купца, он сначала справился: «А куда идёт ваш пароход?» – «На запад! – прокричали ему с нетерпением. – И перелезайте скорее, если не хотите утонуть». – «Нет-с, благодарю-с. Мне не по пути-с. Я в другом направлении», – сказал купец и остался на тонущем пароходе.
Вам тоже не по пути с нами, товарищ Немировский, и вы, очевидно, предпочитаете идти ко дну, чем изменить курс своего плавания. Всё, что вы здесь говорили, глубоко неверно. Пять лет назад я думал приблизительно так же, и это было ещё простительно. Я слышал вокруг себя речи и лозунги, но не видел фактов, которые были бы способны меня убедить. Меня возмущала расточительная неэкономность революции: я видел, как сегодня бессмысленно разрушают то, что завтра надо будет отстраивать заново. Я видел, как правильные и хорошие идеи превращались на практике в карикатуру благодаря неумелости рук, принявшихся за их осуществление. Мне претил этот социализм по-азиатски. Я говорил себе, что этой стране нужно сначала дать культуру рядовой западной страны и потом уже затевать с ней разговор о социализме.
Я слишком поздно убедился в своей неправоте. Я ставил на голову то, что они с места поставили правильно на ноги. То, что я называл культурным уровнем и считал необходимой предпосылкой будущего, более высокого социального строя, требовало, наоборот, как необходимой предпосылки этого более высокого социального строя и было его непосредственным следствием., А этот социальный строй в свою очередь могли осуществить только те неумелые руки, неуклюжесть которых заставляла меня презрительно относиться к каждой их затее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205