А клубок катится, закатился в лес, пошел по кочкам скакать, по хворосту, привел в самую чащу и стал у берлоги.А из берлоги Медведь тут как тут.Как увидел Медведь Дарью, зубы оскалил, высунул красный язык, вытянул лапы с когтями и говорит:— Хочешь моей женой быть, а не то я тебя съем.Согласилась Дарья. Осталась у Медведя.Вот живет она себе, поживает, ходит с Медведем по лесу, показывает ей Медведь разные диковины.У Медведя терем. В терему три клети.Раскрыл Медведь первую клеть, а в ней серебро рекой льется. Раскрыл Медведь вторую клеть, а в ней живая вода ключом бьет.Говорит Медведь Дарье:— Третью клеть я не покажу тебе, и ходить в нее я не велю, а не то я тебя съем.Целый день нет Медведя, уйдет куда на добычу, а Дарью одну оставит.Ходит Дарья у запретной клети, заглянуть смерть хочется.А сторожил клеть Зайчик Иваныч.Пробовала Дарья с Зайчиком Иванычем заговаривать, да отмалчивался бесхвостый, — хвостик Зайцу Медведь для приметы отъел, — отмалчивался Зайчик, поводил малиновым усом, уплетал малину.И не раз вгорячах пхала Дарья Зайчика по чем ни попало, таскала за серебряные заячьи ушки. А отляжет сердце, примется целовать Зайца, а то и в пляс пустится. Зайчику — потеха, мяучит. И сам когда-то горазд был, да лапки уходились — не выходит.Раз Зайчик Иваныч и прикурни на солнышке, заметила Дарья да в клеть. Отворила Дарья дверцу и чуть не убилась — в глазах помутнело: в огромной клети кипело настоящее золото. И захотелось Дарье потрогать золото, сунула она палец, и стал палец золотым.Пришел Медведь, принес малины. Сели за стол. Пьют чай.Медведь говорит Дарье:— Что это, Дарья, у тебя палец-то золотой?— Да так себе, — отвечает Дарья, — золотой сделался.Тут Медведь из-за стола встал и съел Дарью, а косточки в угол бросил.
2
Тосковали сестры. Рыскали по лесу, по-птичьи кликали, звали сестрицу. Хоть бы голос подала, — не слышит.И год прошел, и другой прошел. Ни духу ни слуху.Как-то середняя Агафья подметала избу, сронила клубок. Покатился клубок. Пошла за клубком Агафья. Шла-шла и забралась в самую гущу. Остановился клубок. Глядь — Медведь.Стал на дыбы Медведь, щелкнул зубами и говорит Агафье:— Хочешь моей женой быть, а не то я тебя съем.Агафья и так и сяк, да ничего не поделаешь, осталась жить у Медведя.Водил ее Медведь по лесу, деревья выворачивал, медом пичкал и всякие медвежьи шутки выкидывал.У Медведя терем. В терему три клети.Растворил Медведь клети. Глазела Агафья на серебро и живую воду.— А третью клеть я не отворю тебе, — говорит Медведь, — и ходить в нее я не велю, а не то я тебя съем.Загрустила Агафья, ума не приложит, как бы так клеть посмотреть, чтобы Медведь не узнал. А тут этот Зайчик трется, глаз не сводит. Подходила Агафья к Зайчику Иванычу, щекотала ему малиновый ус, а Зайчик и в ус не дует: мяучит себе по-заячиному, ни слова путного.Выбежал однажды Зайчик Иваныч на закат полюбоваться, а Агафья стук в клеть. Взглянула — остолбенела да в столбняке-то и ткни палец в золото, и стал палец золотым.Охала и ахала Агафья: как быть, увидит Медведь — съест живьем. Побежала к Зайчику. Сидел Зайчик Иваныч, напевал себе под нос, штаны чинил. Выхватила Агафья у Зайчика заплатку, перевязала себе золотой палец.Вот пришел Медведь, приволок лесных лакомств полон короб. Сели за стол.— Что это у тебя, Агафья, с пальцем? — спрашивает Медведь.— Ничего, — говорит Агафья, — набередила, вот и обвязала тряпочкой.— Давай вылечу.Поднялся Медведь, развязал тряпку. А под тряпкою золотой палец.И съел Медведь Агафью, а косточки в угол бросил.
3
Убивалась Марья.— Сестры, сестрицы мои родимые! — куковала Марья по-кукушечьи.Только лес шумит, царь-лес!Так год прошел и другой прошел. Нет сестер.Как-то подметала Марья пол, скатился клубок и в лес. Шла Марья за клубком, шла, как сестры, вплоть до самой берлоги.Выскочил из берлоги Медведь, зарычал, ощетинился. Говорит Медведь Марье:— Хочешь моей женой быть, а не то я тебя съем.Не сразу далась Марья, заупрямилась. Диву дался Медведь и полюбил ее пуще всех сестер.Ходит косматый по лесу, собирает цветы, венки плетет. А выйдет с Марьей гулять, про всякую травку ей рассказывает, всякие берложные хитрости кажет. А то ляжет на спину, перекатывается, песни медвежьи поет. Зайчику в знак своего удовольствия мордочку медом вымазал.У Медведя терем. В терему три клети.Все показал Марье Медведь — и серебро и живую воду, а в третью клеть не повел.— И ходить в эту клеть я тебе не велю, а не то я тебя съем.— Съем! Съел один такой! — фыркнула Марья, а сама думает, как бы этак Медведя провести?А Зайчик Иваныч ей глазом мигает. Зайчик Иваныч в Марье души не чаял.Бывало, уйдет Медведь, а Марья к Зайчику:— Зайчик, Заинька, научи меня, серенький, как мне быть, погибли сестры, погибну и я: заест меня Медведь.А Зайчик Иваныч подопрется лапкою, лопочет что-то по-своему.Так и проводили сны: сядут где на крылечке и сидят рядком, горе горюют.Раз Зайчик Иваныч лучину щипал: самовар пить собирались.Известно, примется Зайчик что-нибудь делать, так уж на целый год наделает, такая повадка у Зайчика.Зайчик весь двор лучинкой закидал.Марья пособляла Зайчику. И такая тоска на нее нашла, свету она невзвидела, пошла бродить по терему. Постояла, поплакала над костями сестер да с отчаяния туркнулась в запретную клеть. И ослепило ее золото, закружило голову. Да не сплоховала Марья: опустила лучинку в золото. А лучинка, как жар, горит.— Сестры, сестрицы мои, мои родимые! — всплакнула Марья.Запрятала Марья золотую лучинку в красный сафьяновый башмачок, отдала башмачок Зайчику. Пошел Зайчик в погреб за молоком да дорогой и сунул башмачок в свою старую норку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55