Епископ указал на распечатанное письмо аббатисы, лежащее на столе.— Эти жалкие женщины не могут держать язык за зубами.— Наши братья по монастырю надеются, что теперь вы согласитесь излечить бедную девушку.В келью постучали. Отец Антонио открыл дверь, и вошедший монах сообщил епископу, что его хотел бы видеть приор.— Пусть приходит, — ответил епископ.Отец Антонио присутствовал при этом нелегком разговоре и изложил его содержание в своей книге. В конце концов епископ позволил убедить себя, что господь бог желает от него выполнения поручения святой девы. Однако он поставил условия, с которыми приору, скрепя сердце, пришлось согласиться. Он-то хотел, чтобы церемония излечения происходила в присутствии всех монахов, дворянства и священнослужителей других церквей. Но епископ настоял на полной секретности. Он согласился утром следующего дня прийти в церковь кармелитского монастыря и отслужить мессу. С собой он решил взять лишь двух секретарей. Недовольный приор ушел к себе, а епископ послал отца Антонио к донье Беатрис, чтобы сообщить ей о своем решении. Он разрешил ей привести в церковь монахинь и потребовал, чтобы они молились за него всю ночь.Спустя час возбужденная монахиня пришла к Марии Перес и попросила позвать Каталину.— Это великий секрет, — сказала она вошедшей девушке. — Об этом никто не должен знать. Его светлость завтра утром излечит тебя, и ты будешь бегать на двух ногах, как и остальные христиане.Каталина ахнула, и ее сердце от радости чуть не выскочило из груди.— Завтра?— Ты должна принять святое причастие, поэтому ничего не ешь после полуночи. Ты, конечно, об этом знаешь.— Да, знаю, — ответила Каталина. — Но я никогда не ем после полуночи. Можно мне позвать маму и дядю Доминго?— Об этом мне ничего не известно. Наверное, они могут прийти. Возможно, после этого твой дядя образумится и ступит на путь истинный.Доминго вернулся лишь поздним вечером и не успел переступить порог дома, как Каталина ошеломила его радостным известием. Тот буквально оцепенел от страха.— Разве ты не рад? — удивленно воскликнула Каталина.Доминго молча ходил из угла в угол. Каталина никак не могла понять, что происходит.— В чем дело, дядя? Почему ты молчишь? Я думала, ты обрадуешься. Разве ты не хочешь, чтобы я выздоровела?Он раздраженно пожал плечами и продолжал мерить шагами комнату, думая о том, что произойдет, если епископу не удастся совершить чудо. Как бы этим делом не заинтересовалась Святая палата. Это означало катастрофу. Неожиданно он остановился и пристально взглянул на Каталину.— Повтори мне слово в слово, что сказала тебе святая дева.— Сын дона Хуана Суареса де Валеро, который лучше всех служил богу, излечит тебя.Доминго даже вздрогнул.— Но ведь матери ты говорила совсем другое. Что тебя излечит дон Бласко де Валеро.— Это одно и то же. Епископ — святой человек. Это всем известно. Кто из сыновей дона Хуана служил богу лучше, чем он?— Ты — дура! — вскричал Доминго. — Маленькая дура!— Сам дурак! — огрызнулась Каталина. — Ты никогда не верил в то, что дева Мария явилась мне, говорила со мной, а потом растворилась в воздухе. Ты думал, что мне все приснилось. А теперь послушай, что я тебе расскажу.И она рассказала, как епископ поднялся в воздух, завис перед статуей пресвятой девы и опустился на мраморные плиты.— Это тоже не сон. Рядом со мной стояли два монаха и своими глазами видели это чудо.— На свете случаются странные вещи, — пробормотал Доминго.— И все же ты отказываешься поверить в то, что мне явилась святая дева?Глаза Доминго хитро блеснули:— Теперь я тебе верю. Меня убедило не то, что ты видела утром, а истинное значение слов девы Марии.Каталина в недоумении посмотрела на него. Она не могла понять, почему незначительное изменение в ее рассказе оказало столь сильное влияние на взгляды Доминго. Тот нежно погладил ее по щеке.— Я — большой грешник, дитя мое, и, что еще хуже, никак не могу раскаяться в своих грехах. Жизнь моя прошла довольно безалаберно, но я прочел много книг, древних и современных, и узнал многое из того, что, возможно, не стоило знать совсем. Успокойся, милая, все будет в порядке.Он взял шляпу.— Ты уходишь, дядя?— У меня был тяжелый день, и я хочу отдохнуть. Пойду в таверну.Однако вместо таверны он направился к доминиканскому монастырю. Учитывая поздний час, привратник отказался пропустить его. Доминго настаивал, что должен видеть епископа по делу чрезвычайной важности, но тот, глядя через глазок, даже не открыл дверь. Как последнее средство Доминго упомянул, что он — дядя Каталины Перес и попросил позвать хотя бы секретаря дона Бласко. На этот раз привратник согласился, и через пару минут отец Антонио подошел к двери. Но и он, зная о дурной репутации Доминго, отказался провести его к епископу, сказав, что тот проводит всю ночь в молитвах и велел его не беспокоить.— Если вы не позволите мне увидеться с ним, то вся ответственность падет на вас! — воскликнул Доминго.— Пьяница, — презрительно ответил ему отец Антонио.— Да, я — пьяница, но сейчас-то я трезв. Вы будете горько сожалеть о том, что не пустили меня.— Ты что хотел ему передать?— Скажите ему следующее: «Камень, который строители отбросили в сторону, стал краеугольным».— Hijo de puta Сукин сын! (исп.) — Примеч. перев .

, — взревел отец Антонио, возмущенный тем, что этот беспутник посмел цитировать священное писание, и захлопнул глазок.Доминго пожал плечами, повернулся и пошел прочь. Ноги сами привели его в таверну. Он напился, а вино всегда развязывало ему язык. Он всегда любил себя слушать, а на этот раз ему было что сказать и другим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59