Муншин – зять Германа Тепписа, пояснил мне Айтел, а Теппис является главой «Сьюприм пикчерс». Муншин женился на дочери Тепписа и благодаря этому стал одним из самых крупных продюсеров киностолицы.
– Нельзя сказать, что он в любом случае не достиг бы такого положения, – добавил Айтел. – Колли невозможно остановить.
Он, как я выяснил, чем только не занимался: понемногу был торговцем, газетчиком, диктором на маленькой радиостанции, консультантом по общению с прессой, агентом актеров, помощником продюсера и, наконец, продюсером.
– Одно время, – продолжал Айтел, – он, по сути-, был посыльным при мне. Я раскусил Колли. Это человек, лишенный стыда. А человека, которому никогда не было за себя стыдно, не остановишь.
Айтел стал переодевать рубашку. По тому, как тщательно он выбирал галстук, я понял, что он относится к этому визиту не так небрежно, как ему хотелось бы.
– Не пойму, зачем ему надо видеть меня, – произнес он. – Наверное, хочет украсть идейку.
– Ну и что? – сказал я. – Нет ничего дешевле идей.
– Такая уж у него манера. Его вдруг начинает интересовать какая-то история. Собственно, ничего такого, к чему можно было бы приклеить ярлык. Некая туманная идея. И он приглашает безработного писателя на обед. Выслушивает соображения писателя, и они обговаривают сюжет. На следующий день он приглашает на обед другого человека. Поговорив с полудюжиной писателей, он получает готовый сюжет и сажает одного из своих пеонов под замок писать в какой-нибудь дыре. А когда сценарий готов, он может продать его студии под своим именем. О, это умный, цепкий, коварный человек… – Айтел исчерпал запас эпитетов.
– А что мешает ему возглавить студию? – спросил я.
– Ничего, – сказал Айтел, надевая пиджак. – Когда-нибудь он возглавит весь мир. – И добавил с улыбкой: – Только сначала ему надо научиться править мной. Иногда я могу задвинуть его. – Уже закрывая за нами дверь, Айтел произнес: – Есть еще одно обстоятельство, которое может остановить его взлет. Женщины.
– Он что, крутит сразу с несколькими?
Айтел посмотрел на меня так, словно мне надо было еще многому учиться, чтобы понять психологию знаменитостей киностолицы.
– Да нет, – сказал он, – Колли приходится отменять слишком много решений, а это задерживает продвижение, верно? Кроме того, не так просто держать гарем, когда твоя жена – дочь Германа Тепписа. Даже содержать изысканную штучку нельзя. Вот он и держит девчонку в крошечной квартирке, и у него уже были из-за нее неприятности с Г.Т. Какая-то дешевенькая танцовщица. Он с ней уже несколько лет. Я никогда ее не видел, но Колли сам расскажет тебе, сколько у него из-за нее неприятностей. Ситуация стандартная. Она хочет, чтобы он развелся с женой и женился на ней, и Колли дурит ей голову, что так и будет. Бедный малый, ему невыносимо с чем-либо расстаться. – Айтел хмыкнул. – Девчонка, конечно, заставляет его расплачиваться. Когда Колли нет рядом, его кисонька гуляет вовсю. Пара работавших у меня актеров побаловались с ней. Они мне рассказывали, что она необыкновенно хороша в постели.
– И это не тяжело Колли?
– Не знаю, – сказал Айтел, – в Колли много всего намешано. Ему нравится страдать.
– Мне он представляется грустным человеком.
– Нет человека, который не знает грусти, если прямо на это посмотреть. Колли совсем не плохо живется. Просто помни: такого, как он, на всем белом свете не сыщешь.
Мы подошли к бунгало Муншина, и Айтел постучал молоточком по розовой двери. Мы немного подождали, затем я услышал быстрые шаги, дверь распахнулась, и я успел увидеть лишь спину толстого мужчины в халате, помчавшегося от нас к телефону; полы халата хлопали его по икрам, а он крикнул через плечо:
– Входите. Буду с вами через минуту, ребята.
Голос у него был высокий, и он неторопливо разговаривал с кем-то в Нью-Йорке, держа трубку в левой руке, а правой ловко смешивал нам коктейли; не прерывая делового разговора, он умудрился широко улыбнуться мне, когда я был представлен. Немного ниже среднего роста, с коротким вздернутым носом, он походил на клоуна: у него была большая круглая голова, шарообразное тело, шея отсутствовала.
Приготовив напитки, он подмигнул и вручил их нам и освободившейся правой рукой стал крутить свои редкие волосы, образовалась лысина, и он тотчас снова разгладил волосы, закрывая ее; покончив с головой, он стал щупать живот, проверяя, нет ли больного места. Это был человек, безусловно, обладавший большим запасом энергии, – я подумал, что он редко занят чем-то одним.
Айтел сидел со скучающим видом и с улыбкой смотрел на выкрутасы продюсера. А Муншин, закончив разговор, вскочил на ноги и, улыбаясь, двинулся к Айтелу с протянутой рукой.
– Чарли! – воскликнул он так, словно Айтел только что вошел в комнату и он удивлен его появлением. – Отлично выглядишь. Как жизнь? – спросил Муншин, накрывая своей рукой руку Айтела. – Про тебя такое рассказывают.
– Прекрати, Колли! – со смехом произнес Айтел. – Тебе нечего у меня украсть.
– Украсть? Лапочка, я хочу украсть только твое общество, – и он по-медвежьи обхватил Айтела за шею. – Отлично выглядишь, – повторил он. – Я слышал замечательные отзывы о твоем сценарии. Хочу прочесть его, когда он будет готов.
– Зачем?
– Хочу его купить. – Он произнес это так, будто ничто не мешало ему купить что угодно у Айтела.
– Я разрешу тебе купить его только вслепую.
– Покупаю вслепую. Твой сценарий, Чарли, я куплю вслепую.
– Да ты Шекспира вслепую не купишь.
– Ты думаешь, я шучу, – огорченно произнес Муншин.
– Прекрати, Колли, – снова сказал Айтел.
Во время этого диалога Муншин то щипал Айтела за локоть, то похлопывал по плечу, то пихал в бок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136