Он являлся командиром группы и был обязан довести ее до цели, но не чувствовал в себе уверенности.
В результате всех этих переживаний — сочувствия Уилсопу, желания стать отцом и вновь охватившего его отчаяния — он почувствовал необходимость быть честным перед самим собой, хотя бы на минуту. Он признался себе, что хотел, чтобы его назначили командиром этой группы, потому что боялся идти дальше со взводом. Поэтому он должен справиться с заданием. «Сержант ничего не стоит, если потеряет волю, если допустит, чтобы это заметили другие», — думал Браун. Но дело было не только в этом. Он мог бы кое-как протянуть предстоящие месяцы, возможно даже годы. Фактически они были в боях лишь незначительное время, ничего за это время не произошло; его страх могли и не заметить, никто бы из-за этого не пострадал. Если бы он хорошо выполнял все другие обязанности, все было бы в порядке.
«После вторжения на Моутэми я был на гораздо лучшем счету, чем Мартинес», — подумал он.
Браун смутно понимал, что боится потерять волю полностью, что не справится с обязанностями даже вне боевой обстановки. «Нужно взять себя в руки, — подумал он, — иначе потеряю свои нашивки».
На какой-то момент ему захотелось этого. Ему показалось, что жизнь станет значительно проще, если не будет хлопот и обязанностей. Ему не нравилось наблюдать за работой солдат отделения, обеспечивать хорошее выполнение задания. Он стал ощущать все большее напряжение, когда какой-нибудь офицер или Крофт проверял работу его отделения.
Но он знал, что никогда не сможет отказаться от сержантского звания. «Я — один из десяти, — размышлял он. — Меня выбрали потому, что я лучше остальных». Это была его защита от всего, от его собственных сомнений, от измены его жены. От сержантского звания он отказаться не мог. И все же его часто мучило внутреннее чувство вины. Если он недостаточно хорош, его следует прогнать, но он старался скрыть это. «Я должен доставить Уилсона», — поклялся он себе. К нему снова вернулось какое-то чувство жалости к Уилсону. «Сам он ничего не может сделать, зависит во всем от меня, и я должен справиться с заданием». Все было ясно.
Он снова начал гладить Уилсона по лбу, глядя куда-то в темноту.
Гольдстейн и Стэнли разговаривали между собой; Браун повернулся к ним.
— Потише. А то он снова очнется.
— Ладно, — мягко согласился Стэнли. В его голосе не было и тени упрека. Он и Гольдстейн, спаенные окружавшей их темнотой ночи, оживленно разговаривали о своих детях.
— Ты знаешь, — продолжал Стэнли, — мы не видим их в самое интересное время. Они растут, учатся понимать что-то, а нас рядом нет.
— Да, это плохо, — согласился Голъдстейн. — Когда я уехал, Дэви едва лепетал, а теперь жена пишет, что он разговаривает по телефону как взрослый. Трудно поверить.
Стэнли щелкнул языком.
— Конечно. Я же сказал, что мы упускаем самое интересное в них. Когда они станут старше, этого уже больше не повторится. Я помню, когда я начал подрастать, отец почти ни о чем со мной не разговаривал. Какой же дурак я был. — Он сказал это просто, почти искренне. Стэнли обнаружил, что нравился людям, когда делал подобные признания.
— Все мы такие, — согласился Гольдстейн. — Я думаю, это процесс роста. Повзрослев, мы видим все яснее.
Стэнли с минуту молчал.
— Ты знаешь, что бы там ни говорили, а женатым быть хорошо. — Он устал лежать без движения и осторожно повернулся в одеяле. — Когда ты женат, все становится иным.
Гольдстейн согласно кивнул в темноте.
— Потом все бывает не так, как рассчитываешь, но лично я был бы потерянной душой без Натали. Женитьба ставит человека на твердую почву, заставляет его осознать свои обязанности.
— Да. — Стэнли потер рукой землю. — Но если находишься за океаном, женитьба не имеет никакого смысла.
— Конечно нет.
Это был не совсем тот ответ, которого ожидал Стэнли. Он немного подумал в поисках нужных слов.
— Ты когда-нибудь ревнуешь жену? — спросил он тихо, так, чтобы не слышал Браун.
— Ревную? Думаю, что нет, — решительно сказал Гольдстейн.
Он догадывался, что беспокоит Стэнли, и автоматически постарался успокоить его. — Послушай. Я никогда не имел удовольствия познакомиться с твоей женой, но ты о ней не беспокойся. Ребята, которые говорят о женщинах нехорошо, ничего не понимают. Они сами столько крутят... — Гольдстейн на секунду задумался. — Не знаю, заметил ли ты, но те, кто часто меняют женщин, те и ревнуют. Это потому, что они сами себе не верят.
— Видимо. — Но это не удовлетворило Стэнли. — Не знаю, но, вероятно, это происходит потому, что торчим здесь на Тихом океане, и от безделья.
— Конечно. Но ты зря беспокоишься. Тебя ведь жена любит, да? Вот об этом и думай. Порядочная женщина, любящая мужа, ничего недозволенного не сделает.
— В конце концов, у нее на руках ребенок, — согласился Стэнли. — Мать не станет вертеть хвостом. — Жена казалась ему в этот момент абстрактным существом, была для него не более чем «она», «икс». И все же ему стало легче от того, что сказал Гольдстейн. — Она молода, но неплохая жена, серьезная. Знаешь, было довольно мило смотреть, как она восприняла свои обязанности. — Он довольно усмехнулся, инстинктивно решив изгнать из своей головы темные мысли. — Ты знаешь, мы порядком намучились в брачную ночь. Потом, конечно, все наладилось, но в первую ночь было не так хорошо.
— Так у всех бывает.
— Конечно. А у всех этих ребят, которые любят похвастать, даже вот у такого, как Уилсон, — он понизил голос, — ведь и у них так же было, правда?
— Точно. Всегда трудно приспособиться друг к другу.
Гольдстейн пришелся Стэнли по душе.
— Послушай, — сказал он вдруг, — какого мнения ты обо мне?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262