– Рыбаки приехали, – говорит кто-то, и прямо в манеж на мотоцикле въезжают два акробата-эксцентрика. Оба они в соломенных шляпах, ватниках и резиновых сапогах. За спинами у них рюкзаки, а по бокам мотоцикла приторочены авоськи. У сидящего на заднем седле в руках пучок удочек.
– Привет! Привет! Привет! – кричат эксцентрики, совершая круг почета. Они глушат мотор, слезают и прислоняют мотоцикл к барьеру. Затем один из них снимает рюкзак, а другой достает оттуда штук тридцать мелких рыбешек, нанизанных на кусок шпагата. Они торжественно раскладывают связку во всю длину на барьере и молча раскланиваются.
– Почем брали? – спокойно спрашивает дрессировщик лошадей.
– То есть как «почем»?! – Эксцентрики потрясены до глубины души.
– Женька! – кричит с негодованием один другому. – Собирай, заводи, поехали!..
– Да мы вчера после представления до часу ночи весь двор перекопали, червей искали! – плачущим голосом говорит Женька.
– Мы уже в пять часов утра на озере были! – вопит Женькин партнер и запихивает рыбу в рюкзак.
– Не сердитесь, братцы, – говорит дрессировщик лошадей. – Я пошутил... Просто мне показалось, что для двоих рыбы здесь многовато...
– Что вы, Николай Николаевич! – сразу успокаиваются эксцентрики. – Клев был потрясающий! Мечта, а не клев!.. Там, на этом озере, рыба какая-то ненормальная... На что угодно берет! Хоть на окурки...
Женька снова вытаскивает рыбу и, держа в руках всю связку, направляется за кулисы.
– Ты куда? – окликает его партнер. Женька поворачивается:
– Отдам сторожихе на конюшне. Пусть себе уху варит... – Он раздвигает занавес и сталкивается с жонглером, который, держа своего восьмилетнего сына за руку, входит в манеж.
Жонглер и его парнишка вежливо здороваются со всеми и озабоченно поглядывают на опилки.
– Чем вы смущены, Дима? – спрашивает высокий клоун.
– Я хотел немножко поднатаскать своего свинтуса, да вот ковер убрали...
– А вы возьмите репетиционную дорожку и постелите, – говорит дрессировщик. – Она лежит прямо за занавесом. Только манеж нужно заправить...
Он встает, идет в центральный проход и возвращается с охапкой граблей.
– Сынок, вот тебе ключ от гардеробной, беги переоденься и захвати ручную лонжу, – говорит жонглер.
Мальчик берет ключ и убегает за занавес. Дрессировщик лошадей подходит к группе акробатов-прыгунов и, вручая каждому грабли, говорит:
– В старое время любой цирковой артист умел заграбить манеж. А хорошо заправленный манеж – это произведение искусства! Не улыбайтесь, ребята! Вам, прыгунам, это должно быть очень хорошо известно... Идемте, я вам покажу, как это делается!
И вот начинается великолепный профессиональный урок заправки манежа.
Скоро все сидящие в креслах перелезают через барьер и присоединяются к прыгунам.
И факт остается фактом. Чем старше актер, тем лучше он владеет граблями. После нескольких взмахов дрессировщика и обоих клоунов их участок можно вымерять ватерпасом. Жонглер, эксцентрики и вы делаете это намного хуже. На ваше счастье, прыгуны заграбляют манеж настолько плохо, что ваш кусок арены выглядит по сравнению с их участком просто прекрасно.
Дрессировщик лошадей и клоуны выравнивают ваши огрехи, прыгуны расстилают ковровую дорожку.
Из-за занавеса появляется мальчик. Он в трусиках и мягких ботиночках. Жонглер снимает пиджак и ослабляет узел галстука.
– Разомнись, – говорит он сыну.
Мальчик бегает, прыгает, делает «колесики» и кульбиты, стоит на руках. Уже по тому, как он разминается, вы замечаете, что выполняет он все чисто, красиво и, как говорят в цирке, «школьно».
– Разогрелся? – спрашивает жонглер сына.
– Да, папа, – отвечает мальчик.
– Надень лонжу.
Мальчик застегивает на себе пояс с веревками. Одну веревку берет в руки отец, вторую – кто-то из прыгунов. Мальчик серьезно и сосредоточенно репетирует бессчетное количество раз перевороты и сальто-мортале. Он делает их с разбегу, с места, с барьера... Всякий раз, когда у него что-нибудь не получается, жонглер останавливает его и объясняет ошибки.
Затем мальчика учат, как нужно стоять на одной руке. Это оказывается сложнее, так как никто из окружающих не может показать мальчику, как правильно стоять на одной руке. Страдающие звуки саксофона за занавесом подсказывают выход из положения.
Измученный проблемой второго номера эквилибрист вызывается на манеж. Он приходит, отстегивает висящий на шее саксофон и бережно кладет его на барьер.
– На что жалуетесь? – тоном доктора спрашивает он мальчика.
– На одну руку, – смеется парнишка.
– Так это же не смертельно! – говорит эквилибрист. – Это делается так!..
Он блестяще выходит в стойку на одной руке и, щелкнув каблуками, замирает. Простояв несколько секунд, он опускается на ноги и начинает тренировать мальчика.
Света, проникающего в манеж через вентиляционные окна, становится явно недостаточно, и эксцентрик отправляется в будку электроцеха. Через пять минут он вытаскивает упирающегося электрика.
– Товарищи артисты! – говорит электрик. – Директор приказал в выходные дни энергию не жечь!
– Да ты посмотри, можно ли в такой темноте репетировать?! – обрушивается на него эквилибрист.
– Никто вас не заставляет репетировать, – отбивается электрик. – Сидите дома, там свет есть! Сегодня день нерабочий!
– Ах, нерабочий? Что же ты делаешь здесь в таком случае? – кричат все.
– Я особая статья, – уже спокойно говорит электрик. – Мне нужно силовой щит переделать.
Маленький толстый клоун подходит к электрику.
– Пожалуйста, включите дежурный свет минут на двадцать.
– Хорошо, – говорит электрик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15