Погоди немного, собрат, я сейчас сведу счеты с тобой.Говоря таким образом, он прицелился и спустил курок. Раздался оглушительный выстрел.Ружье, вероятно, было плохо заряжено, так как его так отдало, что капитан не устоял на ногах и упал на снег.Медведь приподнялся и, зарычав, направился к несчастному охотнику; капитан вне себя от испуга вскочил на ноги и бросился со всех ног бежать, желая спастись от своего ужасного врага. Но, несмотря на все свое старание, ему вряд ли удалось бы достигнуть благоприятных результатов.Серый медведь, несмотря на всю свою неповоротливость и тяжесть, бежал с такой скоростью, которая скоро должна была бы прекратить погоню Кильда, предав несчастного капитана в его когти.Капитан, лишившись ружья, хорошо сознавал, что его ожидает, и только старался отдалить роковую минуту. Но, к несчастью, он уже начинал выходить из сил. В молодости он никогда не был хорошим бегуном, а теперь старость отяжелила все его члены, да и к тому же его одежда нисколько не способствовала продолжительному бегу.Медведь приближался все ближе и ближе к нему, и с каждой секундой уменьшалось страшное расстояние между ним и капитаном.Кильд уже не осмеливался обернуться назад, но только чувствовал ужасное дыхание своего врага.Каких-нибудь десять шагов отделяло человека от животного.Все волосы на голове капитана поднялись дыбом, и холодный пот выступил на его лице. Он чувствовал, что погибает без всякой надежды на какую-нибудь помощь.Еще две или три минуты — и все кончено. Медведь поднялся уже на задние ноги. Как вдруг в ту минуту, когда капитан пробовал вспомнить какую-нибудь молитву, вручая себя Богу, чья-то рука грубо схватила его за воротник одежды и в то же время чей-то голос крикнул ему по-испански:— Ложитесь, ложитесь! Дайте мне возможность убить его!И при этом капитан получил такой толчок в шею, что, пробежав, шатаясь, несколько шагов, упал и растянулся во весь рост около одной скалы.И в ту же минуту раздался громкий и потрясающий выстрел.Капитан уткнул свою голову в снег и счел себя убитым.Прошло две или три минуты, а он все еще не решался пошевелиться. Тем более что этот ужасный выстрел заставил его так подпрыгнуть, что он сразу обернулся с живота на спину.— Да что же это такое, — крикнул он, бросая вокруг себя испуганные взгляды.— Вставайте, вставайте, — проговорил чей-то веселый голос, — если вы говорите, значит, вам еще можно помочь, так как вы живы.— Я не уверен еще в этом, — пробормотал капитан, поднимаясь на ноги и смотря с удивлением на стоящего перед ним.Перед ним был молодой человек лет двадцати шести или двадцати семи, с широким выпуклым лбом и умным лицом, на котором нельзя было не заметить насмешливого выражения.На нем был надет живописный костюм охотников пустынь, и он смеялся, глядя на капитана, искавшего свое ружье.— А медведь, — спросил капитан Кильд, — где же он?— Вот здесь, совсем близко от вас — смотрите!— Гм! — пробормотал, вздрогнув, Кильд.— Уверьтесь, сеньор, — продолжал молодой человек, — что вы живы благодаря мне и что этот бедный черт совершенно умер.— Вы уверены в этом?— Гм, было бы интересно, если бы я промахнулся. Знайте, иностранец, что Бенито Рамирес не нуждается в двух выстрелах, чтобы убить медведя, для него достаточно одного выстрела.— Как, сеньор! — вскрикнул капитан, вскакивая, — неужели вы тот Бенито Рамирес, ловкость которого сделалась поговоркой в равнинах и степях?— Я не знаю, — ответил равнодушно молодой человек, — что рассказывают про меня мои товарищи охотники, но я вам повторяю еще раз, иностранец, что я Бенито Рамирес и что я не знаю другого.— Да, это должно быть именно так, вы один только могли мне спасти жизнь.И, сказав это, капитан осторожно подошел к медведю, который лежал, растянувшись на дорожке.— О, подходите без страха, — заметил весело охотник. — Он отлично умер: пуля попала ему прямо в правый глаз. Вы понимаете, что я не хотел испортить эту великолепную шкуру, которая стоит восемьдесят долларов.— Это немыслимо! — вскричал капитан. — Такое хладнокровие в таких ужасных обстоятельствах превосходит все, что только можно было подумать.— Говорите только о себе, дорогой сеньор, вы одни только были в неприятном положении. Я же три дня преследую этого медведя.И сказав это, он стал на колени и вынул из-за своего пояса длинный и острый нож.— Что вы делаете? — спросил капитан.— Как вы видите, я хочу снять с него шкуру, я нисколько не сомневаюсь, что если оставлю его так, то сегодня же ночью звери, привлеченные сюда своим чутьем, испортят его шкуру.— Не трудитесь, — проговорил капитан, потрепав его дружески по плечу, — мы находимся не больше как в четверти мили от моего лагеря. Дойдем туда вместе, и я сейчас же пришлю людей взять этого медведя. Вы там снимете свободно шкуру, а его мясо доставит нам отличное угощенье.— Я и не думаю идти в ваш лагерь. Я привык спать, где меня застает ночь. Я ведь не боюсь ревматизма.— Может быть. Но я обязан вам спасением своей жизни, и я не могу так просто с вами разойтись: я хочу уплатить свой долг.— Ба, это к чему? То, что я сделал сегодня для вас — вы сделаете это завтра для другого.— Я не думаю — но вы знаете, что всякая услуга обязывает как того, кто ее принимает, так и того, кто ее делает. Итак, я настаиваю на том, чтобы вы следовали за мной в лагерь.— Вы этого непременно желаете? — спросил молодой человек странным голосом.— Да, конечно, нам необходимо поближе познакомиться.— Пожалуй — только имейте в виду, что не я хотел идти за вами и что если я с вами, то только потому, что вы настаиваете на этом.— Зачем вы мне это говорите?— Ах, Боже мой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60