Тем более, что фл
от Жоффрея де Пейрака уже бросил якорь в Салеме, не так уж далеко располож
енном от Голдсборо, и на пирсе несколько должностных лиц этого поселения
собралось для деловой встречи с ними. Среди присутствовавших находилис
ь г-н Маниго, влиятельный судовладелец, имевший торговые связи со всем ми
ром вплоть до Антильских островов, г-н Мерсело, огромный, как скала, бумаг
опромышленник, подрядившийся возводить мельницы в английских колониях
, с дочерью Бертилией, служившей ему секретаршей. Начали с обсуждения сем
ейных новостей. Бертилия Мерсело, единственная дочь бумагопромышленни
ка, эгоистка, улыбаясь, бросала на Анжелику взгляды, полные иронии и самод
овольства. Кто-кто, а уж она, казалось, говорили ее глаза, не позволит изуро
довать свою фигуру материнством.
Затем со зловещим видом, теперь уже известно почему, приблизились именит
ые горожане Салема, чтобы пригласить их на пресловутое заседание Совета
, открывавшееся следующим утром, и Анжелика, следуя официальному этикету
, вынуждена была смириться с тем, что не заметила в толпе Джорджа Шаплея, е
динственного человека, которого она искренне хотела видеть. Он окончате
льно разрешил бы сомнения, подтвердив ее предположения относительно бл
изнецов. Она полностью доверяла не только познаниям старого язвительно
го чародея, но также и его опыту. Итак, его не было среди встречавших, и прих
одилось всем улыбаться, и отправляться на постой, сжав губы, мучиться бес
сонницей долгой, невыносимо душной ночью и с наступлением утра идти на з
аседание Совета. Собрав всю свою волю, чтобы остаться на высоте положени
я, Анжелика не нашла достаточно сил ни для того, чтобы окончательно решит
ь для себя вопрос о тайне того сокровища, которое она носила в себе, Ч оди
н или двое? Ч ни для того, чтобы сказать об этом мужу, который, по обыкновен
ию, был окружен многочисленной толпой. Быть может, порой он и сам бросал на
нее мимолетный, пронзительный взгляд, в котором сквозила забота?
Анжелика считала делом своей чести не допустить, чтобы неудобство или уя
звимость ее положения каким-то образом повлияли на их маршрут и своевре
менность его прохождения. Не таков был ее характер. Кроме того, она жила в
век, когда женщины не считали возможным носиться со своей беременностью
, которая, в соответствии с общепринятым мнением, считалась состоянием б
олее естественным, чем ее отсутствие. Светские дамы в еще меньшей степен
и, чем деревенские женщины, были склонны беречь себя в подобных обстояте
льствах, и в Версале любовницы монарха, облаченные в придворные наряды, с
тояли при входе короля, не более часа тому назад разрешившись от бремени
в какой-нибудь приемной за ширмой королевским бастардом.
Вот почему Анжелика считала, что у ее утреннего недомогания нет объяснен
ий.
Она встала и подошла к столу, на котором лежала ее дорожная шкатулка с рас
ческами, щетками, зеркальцем, драгоценностями и необходимыми мелочами: к
оробочками с белилами и румянами. Она достала маленький пузырек, взяла с
такан и отправилась на площадку того же этажа, где находилась ванная с ба
ком и бассейном, выложенным голубыми и белыми фаянсовыми плитками, по-ви
димому дельфскими. Она открыла оловянный кран и наполнила стакан водой,
в который уже раз отметив про себя, что эти пуритане, с таким презрением от
носившиеся к радостям жизни, были наделены даром окружать себя красивой
мебелью и предметами роскоши, соседство которых с успехом восполняло су
ровость афишируемых нравов и суждений. Анжелика, способная увидеть очар
ование каждого жилища, по достоинству оценила и это, сумрак которого изо
биловал блеском тщательно натертого воском паркета, лощеной меди, зерка
л и керамики. Стеганое одеяло на кровати было кружевным.
Анжелика проглотила лекарство, представлявшее собою настой лечебных т
рав, эффективность которого была неоднократно проверена ею на себе. Она
почувствовала себя значительно лучше, и тяжелый дух стоячей воды за окно
м, кипящей смолы, доносившейся с ремонтных верфей, смешиваясь с запахом ж
ареных креветок, усиливавшимся в этот обеденный час, больше уже не дурма
нил ее.
Ч Мадама-мадама!
Послышался чей-то голос за окном. Она улыбнулась и вновь подошла к окну.
Куасси-Ба, стоя у порога дома, поднимал к ней свое черное лицо.
Ч Меня послал хозяин. Он беспокоится!
Ч Скажи ему, чтоб не волновался. Со мной все в порядке.
Куасси-Ба был еще одним знаком внимания, оказываемым ей Жоффреем де Пейр
аком. Непреклонный и преданный страж, скорее друг, чем слуга, в течение сто
льких лет сопровождавший графа, восприимчивый к мельчайшим деталям, уга
дывавший едва заметные колебания в настроении того, с кем он делил тягот
ы жизни, дорог, опалы, испытаний, включая рабство на галерах, он был для Анж
елики своего рода воплощением заботы, которая, казалось ей, не иссякнет н
икогда.
Сотни раз он представал перед ней то с поручением, а то справляясь о ее жел
аниях, поджидая у порога, как провожатый, а то вдруг возникал с маленьким с
еребряным подносом, на котором дымилась чашка турецкого кофе, как раз в т
от момент, когда она все и даже самое жизнь готова была отдать за глоток эт
ого напитка, ибо в этом и заключалась некая связывающая их троих тайна, ее
, Жоффрея, и его, Куасси-Ба, Ч он всякий раз появлялся неспроста.
И в этот раз, стоило лишь Жоффрею обменяться единственным взглядом со св
оим слугой, огромный негр тенью выскользнул из зала заседания.
Его привычное присутствие, исполненное доброжелательности, преданност
и душой и телом, помноженной на снисходительность и безудержное восхище
ние всем, что имело к ней отношение, ободрило Анжелику, и она почти удивила
сь, что еще несколько мгновений назад чувствовала себя подавленной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26