Благословенно это таинство чувств, захватывавшее их помимо воли, бросав
шее в объятия друг к другу, погружавшее в забвение, блаженство, которое по
зволяло им безумно отдаваться течению этой слепой реки, стиравшей образ
мира.
Против этого потока страсти, увлекавшего их в круговороте наслаждений и
открытий, которым нет названия, был бессилен сам Дьявол, несмотря на всю с
илу его орудий.
Ибо любовь Ч главный враг этого великого разрушителя.
Между тем лишь после опыта, обретенного ею в Квебеке, французском городе
на крайнем севере Америки, куда они прибыли на переговоры в связи с возмо
жным примирением с королем Франции и своими соотечественниками и где он
и прожили всей семьей странную зиму, светскую и суетную, она почувствова
ла, что изменилась, охваченная внезапной потребностью иметь от него ребе
нка. Нового ребенка для новой жизни!
В ее памяти всплыли детали возвращения из Квебека.
Они покинули маленькую столицу Новой Франции, освободившись наконец от
сковывавших их отношения льдов. Их эскадра спустилась вниз по реке Свято
го Лаврентия, пересекла залив того же названия, и Анжелика на борту флагм
анского судна «Голдсборо», наблюдая с Онориной сквозь иллюминатор кают
ы за стаей белых морских свинок, играющих в волнах, пережила мгновение ос
трой радости и уверенности, перед которой рассеивались все тени, отступа
ли все волнения.
Все проблемы были решены, сражения выиграны. Если не все, то, по крайней ме
ре, те, которые они вели друг с другом. Разве не убедились они за эту зиму в К
вебеке, что навечно связаны прочными и незримыми узами, которые ничто не
властно разорвать. Поняли, как бы яростно каждый из них ни отстаивал свою
независимость, они не могли полноценно жить, дышать, думать в разлуке. Кон
ечно, Жоффрей был загадочным, непредсказуемым, завораживающим мужчиной,
как, впрочем, и она, чистосердечно считавшая себя, подобно большинству же
нщин, вполне предсказуемой в своих намерениях и поступках. И все же они ни
когда так сильно не полюбили бы друг друга, если бы были более уживчивыми,
более законопослушными перед лицом общественного мнения.
И вот наконец с ясным умом и легким сердцем она принялась мечтать об этом
новом ребенке, которого она хотела просто подарить себе без всякой задне
й мысли, для счастья! Нового ребенка для новой жизни.
Она ощущала себя более молодой и веселой, чем когда бы то ни было.
Покровительство, оказываемое ей человеком, оберегавшим ее от чересчур п
ринудительной и тяжелой ответственности, выигранное противоборство с
королем, обрекшим их на изгнание, наполняли ее чувством свободы от всех з
абот и волнений, что на первых порах даже как бы тяготило ее. Она вдруг уви
дела, что до сих пор жила слишком трудно, ибо, если исключить те несколько
месяцев сказочного сна, проведенных в Тулузе, подобных органной фуге, в и
х исполненной превратностей судьбе, чем была ее жизнь на протяжении этих
двадцати лет, когда она очутилась на самом дне нищеты и одиночества?
Всю жизнь бороться, вгрызаться зубами, впиваться когтями, отстаивать себ
я, оправдываться во имя детей, хлеба насущного, счастья…
Разумеется, она сохранила об этом времени не одни только мрачные воспоми
нания. Эти годы борьбы не были лишены известного разнообразия и забав, не
редко отмеченных комизмом, и она, будучи по натуре импульсивной, умела см
еяться над нелепостями существования и радоваться достижениям, смакуя
минуты благоденствия, украденные у нескончаемой борьбы за выживание.
Ну и что ж с того!
На этом корабле, ее корабле, увозившем их как бы за пределы времени в будущ
ее, которое виделось ей наконец умиротворенным и счастливым, ей вдруг от
крылось, что настал момент сложить оружие и все переиначить, стать друго
й женщиной. Такой, какой до сих пор она не могла позволить себе быть.
Начать все сначала, как в двадцать лет. А что обладает большей новизной, че
м ребенок?
Она приняла решение: да будет так!
Однако вольная располагать собою благодаря своим «секретам» знахарки
направлять таинственные силы зачатия, Ч она все еще выжидала.
Она думала какое-то время. Жизнь все-таки научила ее соизмерять, гасить с
вои порывы. Ведь речь шла не о военной стратегии, в которой она преуспела в
период своего противоборства с королем и которая требовала безошибочн
ой оценки ситуации и мгновенной реакции, но о закладке фундамента мирной
жизни, задаче, к которой государства нередко приступают с меньшим знани
ем дела и тщанием, чем к войне.
Ей хотелось укорениться в этом новом, сулившем счастье отрезке жизни, уд
остовериться, что это не западня, привыкнуть к покою и повседневности бо
к о бок с ним, ее вечной любовью, ее хозяином, ее другом. Но в еще большей сте
пени ей необходимо было вкусить от уверенности в этом любовном согласии
, охватившем их неугасимым пламенем, мягким и безмятежным, которое отнын
е ничто уже не могло больше погасить.
Она ждала прибытия в Вапассу.
А поскольку Жоффрей де Пейрак всегда был самым страстным, самым предупре
дительным и самым расточительным любовником, получилось так, что именно
он первым заговорил о новом ребенке, о котором, как ему было известно, она
мечтала и которому суждено было скрепить узы их любви .
Неужели и его инстинкт подсказывал ему, что их судьба, такая насыщенная и
яркая, устремлялась не к закату, но к своему подлинному началу?
Зимой, когда Вапассу покоился еще под глубоким снежным покровом, когда л
юди, жившие в деревянных фортах, раскинувшихся на бескрайних просторах А
мерики, как будто даже забыли о возможности других форм существования, о
ни зачали дитя любви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26