– Я устала, – сказала она, – я хочу спать на диване.
В ней чувствовалось нервное возбуждение.
– Ну пойдем, – ласково попросил Александр, – ты так же хорошо выспишься рядом со мной. Ведь это наша предпоследняя ночь в Тифлисе.
Надя сдалась на уговоры и перешла в постель к любовнику.
Позднее, сморенный усталостью и готовый погрузиться в сон, Александр услышал тихий голос Нади, шептавший ему на ухо:
– Я очень несчастна.
– Спи, – ответил Александр.
Он засыпал, и ничто не способно было в эту минуту смутить его покой.
Она продолжала еще немного что-то жалобно бормотать, а потом снова заговорила с ним:
– Я люблю тебя.
Нодэн услышал эти слова, которые автоматически запечатлелись в его сознании, но не произвели на него в этот момент никакого эффекта, хотя Надя произнесла их впервые. При других обстоятельствах Александр был бы на седьмом небе от радости. Но в теперешнем состоянии его хватило только на то, чтобы машинально и без волнения запомнить их.
– Спи, маленькая, – сказал он, – до завтра…
И он забылся глубоким сном. На другой день после полудня они приготовили багаж. Вечером Нодэн вышел – ему надо было нанести несколько визитов, – пообещав Наде вернуться к десяти часам, чтобы поужинать вместе.
В назначенный час он вошел в номер.
Нади не было в комнате. Но он не увидел в этом ничего тревожного. На мгновение растянулся в кресле, потом вдруг вскочил и побежал к портье.
– Мадам вышла? – спросил он.
Вполголоса портье ответил:
– Мадам вышла два часа назад с чемоданом. Она взяла извозчика и поехала на вокзал.
Нодэн сделал над собой огромное усилие, чтобы не выдать своего волнения перед портье, и поднялся к себе.
Только тогда ему пришло в голову взглянуть на стол. Там на виду лежала записка от Нади, в которой было всего несколько слов: „Меня зовут обратно в Омск. Я должна жить там. Прости меня".
– Черт бы побрал этих русских девок! – вскричал Нодэн. – Они ненормальные, им нужна смирительная рубашка!.. Ехать к алкоголику!.. Так ей и надо!.. К счастью, я не люблю ее! – отважно добавил он.
Но на сердце у него было тяжело, а под веками странно пощипывало. Хорошо, что в комнате никого не было – он вытащил платок и вытер глаза.
Спустя полгода в Венсенне Александр рассказывал одному из полковых друзей:
– Мой дорогой, русских женщин не следует пытаться понять. У тебя любовница, она любит тебя и хранит верность, она сопровождает тебя повсюду, как тень. И вдруг разом исчезает без всякого повода… Кажется, что они в состоянии вынести только строго ограниченную дозу счастья… Да-да, я сам был тому свидетелем… Этих женщин, ты не поверишь, вдруг охватывает болезненная потребность быть несчастными. И, когда они заболевают этим, ничего не поделаешь, они бросают все… Ну а с нашим братом эти игры не могут продолжаться долго – мы не любим драм. Но все же, старик, русским девушкам нет равных в мире…
Александр Нодэн начал насвистывать, все так же отчаянно фальшивя, кавказскую мелодию, которую так полюбил.
1929 г.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11