Доктору Джайлсу пришлось кричать, чтобы Тайл его услышала:
– Как мать?
– Неважно. – Тайл коротко рассказала ему о родах и описала нынешнее состояние Сабры. – Док больше всего беспокоится из-за потери крови и возможной инфекции. Сабра совсем ослабла. Он говорит, что давление у нее падает. Не можете ли вы что-нибудь ему посоветовать, доктор?
– Отправить ее в больницу.
Тайл тяжело вздохнула.
– Мы пытаемся, – мрачно сказала она.
Человек, приближающийся к ним большими, решительными шагами, мог быть только Кэллоуэем. Высокий, подтянутый, он даже в рубашке с короткими рукавами производил впечатление начальника.
– Билл Кэллоуэй, – представился он, подтверждая догадку Тайл. Они все пожали друг другу руки.
Галли подбежал к ней, переваливаясь с боку на бок на своих кривых ногах.
– Господи, детка, если я сегодня ночью не помру от инфаркта, я буду жить вечно.
Тайл обняла его.
– Ты нас всех переживешь.
Во все увеличивающейся толпе вокруг она заметила коренастого человека, одетого в белую ковбойскую рубашку с перламутровыми пуговицами. В руках он крутил ковбойскую шляпу, похожую на шляпу Дока, в лице его было что-то знакомое. Но прежде чем она успела ему представиться, его грубо оттолкнули в сторону.
– Мисс Маккой, я хочу с вами поговорить!
Тайл сразу узнала Расселла Денди.
– Как там моя дочь?
– Она умирает.
Хотя это заявление и прозвучало слишком резко, Тайл не испытывала ни малейшего сочувствия к миллионеру. Она знала: если хочешь пробиться через его броню, бить следует изо всех сил.
Кип стоял в стороне, снимая на видео их неожиданное совещание. Свет, установленный на камере, слепил глаза. Впервые в своей карьере Тайл почувствовала отвращение к этому яркому свету и к вмешательству в личную жизнь людей, которую он символизировал.
Ее резкий ответ на мгновение заставил Денди замолчать, что дало возможность Кэллоуэю представить Тайл Дэвидсона. Ронни оказался очень похожим на своего отца.
– Как он? – обеспокоенно спросил Коул.
– Держится решительно, мистер Дэвидсон. – Она помолчала и перевела взгляд на Расселла Денди. – Эти молодые люди действительно сделают то, о чем говорят. Они дали друг другу клятву и намереваются ее выполнить. Теперь они знают, что Кэтрин в безопасности, что она в руках медиков, так что их ничто не остановит, не удержит от самоубийства. – Она специально подбирала слова, чтобы донести до них всю серьезность ситуации.
Кэллоуэй сохранил профессиональное спокойствие и заговорил первым:
– Шериф Монтез сказал, что Док – мужчина крупный и сильный. Разве не мог он просто отнять у Ронни пистолет?
– И рисковать чьей-то жизнью? – возмутилась Тайл. – Двое мужчин сделали такую попытку некоторое время назад. Окончилось все кровопролитием. Мне кажется, я могу говорить за Дока – он такой попытки не сделает. Он постоянно пытается уговорить Ронни разрешить все проблемы мирным путем. Он потеряет доверие мальчишки, если внезапно попытается на него напасть.
Кэллоуэй провел ладонью по редеющим волосам и внимательно взглянул на вертолет, который уже поднялся в воздух.
– Заложникам что-нибудь грозит? – спросил он.
– Не думаю. Хотя отношения у Ронни с Кайном и двумя мексиканцами оставляют желать много лучшего.
Присутствующие неловко переглянулись, но прежде чем Тайл успела спросить, что это значит, Кэллоуэй сказал:
– Короче, эти ребятишки ставят на кон свои жизни.
– Вот именно, мистер Кэллоуэй. Меня послали, чтобы сказать, что у вас есть полчаса.
– Для чего?
– Для того чтобы проявить милосердие и отпустить их на все четыре стороны.
– Это невозможно.
– Тогда вам придется иметь дело с двумя мертвыми ребятишками.
– Вы же разумная женщина, мисс Маккой. Вы должны знать, что я не могу заключить такую сделку с правонарушителем.
Тайл вдруг почувствовала страшную усталость.
– Я знаю и, если честно, понимаю ваши затруднения, мистер Кэллоуэй. Но я ведь только посредник и повторяю то, что сказал Ронни. Но должна вас предупредить: я нутром чувствую, что он собирается сделать то, что обещает. И даже если он блефует, Сабра вполне серьезна. – Она многозначительно взглянула на Денди. – Если Сабра не сможет жить с Ронни свободно, она лишит себя жизни. Если, конечно, еще до этого не умрет от потери крови. – Она снова повернулась к Кэллоуэю. – К несчастью для вас, от моей уверенности ничего не зависит. Не мне принимать решение. Это ваша обязанность.
– Не совсем! – заявил Денди. – Я тоже имею право сказать свое слово. Кэллоуэй, ради бога, пообещайте мальчишке все, что угодно! Только вытащите мою дочь оттуда!
Кэллоуэй взглянул на часы.
– Полчаса, – коротко сказал он. – Не слишком много времени, а мне надо кое с кем связаться.
Все дружно двинулись к фургону, стоящему на парковочной площадке. Галли первым заметил, что Тайл не пошла вместе со всеми. Он обернулся и с удивлением взглянул на нее:
– Тайл!
Она шла к магазину.
– Я возвращаюсь.
– Ты что, рехнулась?
Восклицание Галли выразило общее отношение. Все смотрели на нее с нескрываемым изумлением.
– Я не могу бросить Сабру.
– Но…
Она решительно покачала головой, продолжая идти. Расстояние между ними все увеличивалось.
– Мы будем ждать вашего решения, мистер Кэллоуэй.
14
Тайл стояла у закрытых дверей не менее полутора минут, пока не услышала щелчок открывшегося запора. Когда она вошла, Ронни настороженно оглядел ее, и Тайл поспешила развеять его подозрения:
– На мне не спрятано никакое оружие, Ронни.
– Что сказал Кэллоуэй?
– Обещал подумать. Еще сказал, что ему надо кое-куда позвонить.
– Кому? Зачем?
– Как я понимаю, он не имеет права по собственной инициативе пообещать тебе прощение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55