Сильные руки подхватили ее и прижали к широкой груди. Однако эти объятия были далеко не столь нежными, как прошлой ночью. Его руки уподобились стальным обручам, а лицо, склонившееся к ней, было искажено гримасой отвращения.
— И ты действительно думаешь, что я настолько туп, чтобы всерьез поверить твоим россказням? Чтобы такой богатый и галантный кавалер, как Гельмут Экхердт, и ни разу в полной мере не воспользовался своими достоинствами? — Ривз надвинулся на нее всем телом — настолько зловеще, что не могло быть никаких сомнений в эмоциях, которые им в этот момент владели. Он держался с ней оскорбительно, будто перед ним была последняя шлюха.
Джордан уперлась ему в грудь.
— Отпусти сейчас же! — прошипела она сквозь стиснутые зубы. — Не смей ко мне прикасаться.
К ним, деликатно потупившись, приблизился рулевой, и Ривзу не оставалось ничего иного, как выпустить ее из железных объятий. Джордан подхватила сумочку и, избегая любопытного взгляда рулевого, бросилась прочь. Уголком глаза она заметила, как Ривз перебрасывает через плечо ремень сумки с фотоаппаратом.
Едва ей удалось с помощью матроса перебраться на пристань, как Ривз, одним прыжком перемахнув через узкую полоску воды, оказался рядом и снова ухватил ее за руку.
— Я же сказала: не прикасайся ко мне, — напомнила ему Джордан, попытавшись вырвать свой локоть из его пальцев. Однако могла бы и не пытаться — силы их были неравными.
— Нет. Я обещал Гельмуту проводить тебя до самой двери, а я никогда не лгу людям в глаза. — Скрытый намек не укрылся от ее внимания, и она уже собиралась достойно парировать его колкое замечание, когда он с внезапной растерянностью спросил: — И каким же, интересно, образом мы доберемся отсюда до твоей чертовой лавки?
Даже не зная дороги, Ривз был намерен проводить ее до дома во что бы то ни стало. Самым разумным в такой ситуации было послушно идти вместе с ним. Неопределенно кивнув вперед, Джордан проинструктировала его:
— Второй поворот — налево.
Несколько кварталов они прошли в полном молчании. Вскоре улицы превратились в узкие переулки. В этом запутанном лабиринте передвигаться разрешалось только пешеходам. Джордан спотыкалась, не поспевая за его широким, решительным шагом. После банкета ее ноги, казалось, вот-вот отвалятся, однако она готова была скорее умереть, чем пожаловаться или попросить его умерить шаг.
Через некоторое время, когда последний поворот остался позади, Джордан с облегчением заметила свой магазинчик. Подойдя к двери, Ривз скинул с плеча и поставил на землю сумку с фотопринадлежностями. Не успела Джордан опомниться, как он припечатал ее к каменной стене всем своим мускулистым телом. Она была буквально распята — фотограф схватил женщину за кисти и прижал их к стене по обе стороны от ее головы.
— Хочу на прощание сказать тебе одну вещь: Джордан, ты великая актриса. Жаль, твой талант остался невостребованным. — Его голос был обманчиво мягок, теплое дыхание овевало ее похолодевшую щеку. — Ах, эти серые глаза, исполненные почти девичьей невинности. Эти искренние заверения, что я у тебя — первый, с тех пор как… — Тут он осекся и сморщился словно от невыносимой горечи. Потом запрокинул голову и крепко зажмурился. — Боже, каким нужно быть дураком! — рассмеялся Ривз, но в его смехе явственно слышалась горечь.
Затем его глаза опять уперлись в Джордан тяжелым взглядом, а губы практически вплотную приблизились к ее лицу.
— Я попался на твой крючок. Да что там крючок — я проглотил всю снасть вместе с леской и поплавком. — Зеленые глаза беспокойно рыскали по лицу женщины, ощупывая каждую его черточку. — А ты по-прежнему разыгрываешь свой спектакль, стараясь еще больше одурачить меня, — сипло выдохнул он. — Что ж, у тебя неплохо получается. Очень трогательно. Особенно слезы в этих проклятых серых глазах. Выражение невинности на лице. Дрожащие губы.
Последние слова получились скомканными, потому что его рот больно впился в ее уста. Этот жгучий поцелуй был призван ранить и унизить Джордан. Однако, не встретив с ее стороны никакого сопротивления, Ривз перешел от тактики разбоя к ласке. Почти не колеблясь, женщина приоткрыла губы, чтобы впустить его неистовый язык. Ее запястья внезапно почувствовали свободу, но она воспользовалась этим лишь для того, чтобы обвить его шею руками. Ее ладони бережно гладили волосы сердитого мужчины. Джордан получала от этого истинное удовольствие.
Раздвинув полы ее накидки, он проворно запустил одну руку внутрь. Мужская ладонь ласкала талию Джордан, слегка массировала ее тело, трепетно повторяя его изгибы. Ривз прижался к ней еще сильнее, и Джордан повернулась под ним так, чтобы они как можно лучше чувствовали друг друга. От этого движения у него перехватило дыхание.
Туман плотского желания опьянил ее, когда она сквозь одежду ощутила неукротимый напор столба, являющегося средоточием мужской силы. Этот столб был тверже стали. Язык Ривза между тем уже вовсю действовал, прорвавшись подобно дикому кочевнику сквозь неплотный заслон ее губ. Пламенный поцелуй в считанные секунды растопил лед обиды, порожденной чудовищно несправедливыми обвинениями.
Легко пробежав по женским ребрам, ловкие пальцы подбирались к упругой груди. И вот его большой палец, совсем как прошлой ночью, уже бежит вокруг соска, вздыбившегося под тонким шелком. Эту сладкую пытку дополняли жгучие поцелуи, градом сыпавшиеся на обнаженное плечо женщины. Она все еще оставалась в изысканном вечернем платье. Губы Ривза, медленно спустившись по руке Джордан, запечатлели поцелуй на сгибе ее локтя и наконец коснулись ладони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55