Но почему тогда она ни разу не видела у него в доме женщины?
Тэд поставил перед ней чашку кофе-гляссе.
— Сливки или сахар?
— Сахар, пожалуйста!
Он протянул ей пакетик, предусмотрительно принесенный с собой, и положил на стол. С отсутствующим видом Элизабет вскрыла пакетик, высыпала содержимое в чашку и размешала пластмассовой ложкой.
— Вы были когда-нибудь женаты, Тэд?
— Нет. — Он глотнут кофе, пристально глядя на Элизабет сквозь поднимавшийся над чашкой пар.
— О-о. — Она надеялась на более подробный ответ, но, очевидно, в его личной жизни ничего особенного не было.
— Я одинок, но без всяких отклонений, если именно это вас интересует.
Она обожгла о кофе язык, поперхнулась и покраснела от смущения.
— Нет, я не это имела в виду.
— Уверен, именно это.
Элизабет отвела глаза, не в силах выдержать его насмешливый и в то же время испытующий взгляд.
— Возможно, но чисто подсознательно.
— Я не обиделся. А вот вы наверняка сочли бы себя оскорбленной, вздумай я доказать вам, что не отношусь к числу гомосексуалистов. — Его глаза стали из голубых синими от забегавших в них чертиков. — Хотя я был бы безмерно счастлив развеять ваши сомнения, если бы только вы согласились.
Кровь бросилась в лицо Элизабет.
— Я и так верю вам. — Она снова закашлялась и, успокоившись, продолжала: — Дело в том, что мужчина вашего возраста, хоть раз да бывает женат.
— Вы хотите сказать, что мужчина моего возраста должен испробовать все, пусть по одному разу, — парировал Тэд, снова подтрунивая над ней. Они обменялись улыбками, и Тэд уткнулся в свою чашку с кофе. Помолчав немного, он снова заговорил: — Несколько раз я готов был жениться, у меня были серьезные увлечения, но все быстро кончалось. Либо один из нас, либо мы оба теряли к этому интерес. А вы почему не выходите замуж? — спросил он, оторвав от чашки глаза.
Занятая мыслями о его «серьезных увлечениях», она не сразу ответила:
— Я так сильно любила Джона. Мы были очень счастливы. И довольно долго после его смерти я пребывала в эмоциональном вакууме. Потом занялась «Фантазией». Знаете, как трудно одной вести бизнес? Тем более вдове с маленькими детьми. Тут проблем становится по крайней мере вчетверо больше. Мне приходится быть для них и матерью, и отцом. Где же взять время для личной жизни? К тому же, — произнесла она совсем тихо, — я ни в кого не влюблялась.
— Думаю, в этом все дело, не так ли?
— Вы хотите сказать, что никогда не были влюблены?
— Влюблялся, но не любил. С удовольствием ложился с женщиной в постель, а наутро, проснувшись, обычно не испытывал ничего, кроме разочарования. Прямо проклятье какое-то! — Даже сквозь шум толпы Элизабет услышала эти его слова, произнесенные в раздумье, словно для самого себя. — Видимо, это и решало дело. Я пойму, что влюблен, если не испытаю такого разочарования, лежа рядом с женщиной утром в постели.
На мгновение их взгляды встретились, и они не могли оторвать глаз друг от друга. Голос Мэтта вернул их к действительности. — Эй, Тэд, посмотри!
Лицо мальчика было покрыто густым слоем красной и черной краски, а на месте улыбающегося рта сияла дыра с белыми зубами. Лицо Миган было разукрашено, как у куклы Пьеретты, с плачущими глазами и красным сердечком вместо губ.
— Миган, ты выглядишь просто превосходно! — воскликнул Тэд. — А где же, черт возьми, Мэтт?
Мальчишка залился смехом и бросился к Тэду на грудь. Когда же он утихомирился, Миган спросила:
— Вы уже выпили свой кофе?
Тэд посмотрел на Элизабет и развел руками.
— Да, выпили. — Затем помог Элизабет выйти из-за стола и, наклонившись к ней, спросил: — А как насчет развлечений на открытом воздухе? Мы примем в них участие?
— Полагаю, что да. Хотя бы ради Мэтта, пусть не думает, что зря таскал с собой куртку.
Тэд рассмеялся, обнял ее за плечи и на мгновение прижал к себе, причем сделал это чисто по-дружески, без всякой задней мысли. Так что не было никаких причин для сердцебиения. Абсолютно никаких. Вряд ли он собирается лечь с ней в постель. Иначе не стал бы рассказывать, как и с кем переспал, такими вещами делятся обычно с приятелями. Так что, похоже, их отношения могут быть только дружескими, а никак не любовными.
Но Тэд, очевидно, об этом не знал.
— Осторожно, — предупредил он, когда Элизабет оступилась на неровной поверхности спортплощадки. Затем пропустил свои пальцы сквозь ее пальцы, и их руки сомкнулись. Рука Элизабет оказалась зажатой между его боком и рукой, а локоть Тэда оказался вдавленным по меньшей мере на дюйм в ее грудь. Время от времени, по твердому убеждению Элизабет непреднамеренно, он слегка касался ее соска, и сосок уже затвердел, категорически опровергая теорию о дружеских отношениях.
— Можно нам прокатиться на стоге сена, мам?
— Конечно, — ответила мать тонким, каким-то чужим голосом.
Дети взобрались на повозку, запряженную лошадью. Однако извозчик возразил:
— Извините, но я не могу взять на себя ответственность за детей, пусть поедет с ними один из родителей.
— Ничего страшного, — ответил Тэд. — Мы тоже собирались покататься.
Он поднялся на повозку и подал руку Элизабет, совершенно растерявшейся. Она даже не заметила, как все это произошло. Те, кто уже был в повозке, а также стоявшие за ней в очереди с интересом наблюдали за ней. И она должна была либо устроить Тэду сцену, либо, схватившись за его руку, подняться на повозку. И Элизабет предпочла последнее — из двух зол выбирают меньшее.
Убедившись в том, что Мэтт с Миган уселись достаточно надежно, он отыскал свободное место в сене для себя и Элизабет. Она подоткнула подол юбки, стараясь не касаться его своим бедром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48