— Но прежде застелите постели и положите свою грязную одежду в корзину для белья.
— А потом можно пойти на улицу поиграть?
— Да, — улыбнулась впервые за все утро Элизабет и шлепнула Мэтта по заду, когда он пробегал мимо, а Миган, как старшую, прижала на миг к себе.
— Сообразительные ребятишки, — заметила Лайла, когда дети убежали.
— И не в меру болтливые. Особенно если из них стараются вытянуть всю возможную информацию.
— Ничего я из них не вытягивала, — огрызнулась Лайла. — Просто спросила, что нового, и они мне все рассказали. — Облокотившись о стол, она полюбопытствовала: — А что, таинственный холостяк действительно выступил в роли спасителя и снял тебя с дерева?
— Да, снял. — Было бессмысленно отрицать этот факт.
— Отлично! — возликовала Лайла, захлопав в ладоши.
— Ничего такого не произошло, не думай. Мелодрамой и не пахнет!
— Ты появилась не вовремя. Мы как раз дошли до самого интересного места. Что там было с порванной нижней юбкой?
— Ничего. Просто я зацепилась ею за сук.
— И он отцепил ее? — Лайла недвусмысленно улыбнулась.
— Да, но это было так унизительно. Я чувствовала себя круглой дурой.
— Какой он? Что говорил?
— Забудь об этом, Лайла. Он… Это пожилой человек.
— Пожилой?
— Ну ты же видела, у него седина. Он слишком стар для меня.
— И много седины? — нахмурилась Лайла. — Сколько же ему лет?
— Не знаю, не спрашивала, — ответила Элизабет с раздражением.
— Хм, для начала неплохо. Во всяком случае ты привлекла его внимание.
— Я не хотела. Так получилось.
— Важен конечный результат.
— Пойми ты, дурья твоя башка, нет никакого «конечного результата».
— Не кричи на меня, Элизабет. Я пекусь о твоем благополучии.
— А ты не пекись!
Лайла откинулась не спинку стула и с досадой проговорила:
— Господи! Что с тобой, сестра? Ты просто невыносима сегодня. Знаешь, что я думаю? Потрать он больше времени на твою нижнюю юбку, ты не была бы такой злющей!
— Лайла, — строго произнесла Элизабет.
Но Лайла оставалась совершенно невозмутимой.
— Вот, прочти это, пока я уберу посуду. — И она кинула Элизабет какой-то журнал. Это был ежемесячник, пользующийся огромной популярностью у женщин. — Открой на десятой странице.
Элизабет полистала журнал, нашла указанную страницу, прочла заголовок объявления и бросила соответствующий взгляд на сестру, но та не обратила никакого внимания.
Объявление оказалось длинным, и к тому времени, как Элизабет дочитала его, Лайла успела ополоснуть все тарелки и чашки и отправить их в посудомоечную машину, после чего вернулась к столу. Сестры обменялись многозначительными взглядами.
— Ну? — спросила наконец Лайла.
— Что, «ну»?
— Что скажешь об этой идее?
— Ты это всерьез? Да неужели я соглашусь опубликовать свои фантазии?
— Да, а что?
— Ну ты просто сумасшедшая!
— Ошибаешься, я вполне нормальная. Как и ты. И как твои фантазии. Просто в них больше подробностей и романтики, чем в других. Так почему бы тебе не отдать их для публикации этому издателю? Что в этом плохого?
— Что плохого? — вскричала Элизабет. — Ты, наверное, забыла, что я мать двоих детей.
— Надеюсь, они не станут читать этот журнал, не так ли?
— Не умничай, Лайла. Твоя идея абсурдна. Я просто потеряю покой, если сделаю нечто подобное. Я — мать. Вдова.
— Не надо быть синим чулком. Ты рано овдовела, но осталась молодой, привлекательной женщиной. А они как раз собирают истории «обычных» женщин. И ты вполне подходишь под эту категорию. Единственное, что в тебе необычно, это твоя интимная жизнь, точнее, полное ее отсутствие. Но, — поспешно добавила Лайла, видя, что Элизабет готова возразить, — это может принести свои плоды. Если тебе действительно не везет в любви, твои фантазии должны брать за душу. Элизабет закатила глаза.
— Я никогда не пойду на это. Даже представить себе не могу, как тебе такое пришло в голову.
— Послушай, — Лайла положила на стол ладони, — ты только напиши, а остальное предоставь мне. Я придумаю тебе псевдоним. И никто ничего не узнает. В общем, все сделаю я, а ты лишь обналичишь чек, который тебе пришлет издатель после издания твоей рукописи.
— Чек?
— Разве ты не прочитала этот параграф?
— Я до него не дошла.
— Вот, смотри. — Лайла указала на соответствующие строки. — Двести пятьдесят долларов за каждую, включенную в книгу фантазию, независимо от объема, от того, написана она от первого лица или нет, в историческом или современном плане.
Элизабет невольно заинтересовалась предложением. Вся страховка, полученная после смерти Джона, и все их сбережения вложены в магазин. Расположенный в вестибюле отеля «Кэйвано», он с самого начала стал приносить доход, но весьма скромный. Элизабет не нуждалась, но в то же время не могла позволить себе ничего лишнего. По мере того как дети росли, расходы на них увеличивались. Сможет ли она оплачивать их учебу в колледже? Эта мысль не давала Элизабет покоя.
Но разве не позорно превратить в заработок свои самые сокровенные мечты?
— Пойми, Лайла, я не писатель.
— Откуда ты знаешь? Ты что, пробовала свои силы на этом поприще? Вспомни, у тебя всегда были отличные отметки по английскому. Кроме того, насколько я понимаю, для писателя главное — воображение, это девяносто девять процентов успеха.
А воображения у тебя с избытком. С самого детства. Только и делала, что мечтала. Второй такой не найдешь. Вот и пришло время совместить приятное с полезным.
— Не могу, Лайла!
— Почему? Это будет нашей маленькой тайной, как в тот раз, когда мы приклеили домашние туфли бабушки к полу в туалетной комнате.
— Да, но эта блестящая идея принадлежала тебе, а я получила трепку за сообщничество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48