Лила поняла, что ее пациент оказался во власти меланхолии. Визитом в центр она добилась того, чего хотела, но не следовало перегибать палку. Депрессия ее подопечному была совершенно ни к чему.
— Я тебе приготовила вчера не слишком приятный сюрприз, — заговорила она. — Но если ты меня за это простишь, то я прощу тебе то, что ты вел себя как настоящая свинья, договорились? И потом, если бы ты вел себя иначе, я решила бы, что с тобой не все в порядке. Все пациенты, особенно молодые спортивные мужчины, всегда проходят эту стадию.
— Потому что они боятся, что им никогда больше не переспать с женщиной.
— В первую очередь поэтому, — рассмеялась Лила.
— Но ведь у них есть серьезные основания для тревоги, разве не так?
— Так, — после некоторого колебания ответила Лила, — но сегодня тебе не следует об этом думать. Сейчас ты должен думать о том, как сам пересядешь с кровати в инвалидное кресло.
— Это невозможно. — Адам обреченно покачал головой. — Я никогда не смогу этого сделать.
— Разумеется, сможешь. Пройдет совсем немного времени, и ты будешь разгуливать по дому в свое удовольствие. К счастью, при строительстве дома не забыли о лифте.
— Откуда ты вообще о нем узнала? Предполагается, что это секрет. Тебе Пит рассказал?
— Нет, я сама его нашла, когда шныряла вчера по дому.
— А что еще ты нашла?
— Твои запасы бренди и коллекцию порнографических фильмов.
— Бренди пробовала?
— Конечно. Пару глотков.
— Понравилось?
— Восхитительное.
— Фильмы посмотрела?
— Отвратительное, возмутительное и отталкивающее зрелище.
— Это ты хватила через край!
— Но не оторваться. Адам подмигнул Лиле:
— И сколько же фильмов ты посмотрела, прежде чем решила, что они отвратительные, возмутительные и отталкивающие?
— Четыре.
Он рассмеялся. Защищаясь, Лила сказала:
— Надо было хоть чем-то заняться. Я не могла уснуть.
— Почему?
— Потому что я знала, что мой пациент станет всячески отвлекать меня от работы, только чтобы не работать самому и не пытаться пересесть с кровати в коляску. Я старалась что-нибудь придумать, чтобы этого избежать.
— Ну и как, тебе удалось?
— Судя по всему, нет.
Теперь они засмеялись вместе, и оба с удивлением поняли, что за этим разговором совсем неплохо провели время.
Лила постаралась придать себе серьезный вид.
— Ладно, сейчас я превращусь в надсмотрщика, сурового и беспощадного. — Адам заворчал. — Давай садись как только можешь прямо.
— Даже в коляске я не смогу никуда поехать.
— Пит сейчас внизу с плотником. Он сделает настилы на все порожки в доме, во всех комнатах, и ты сможешь ездить по всем комнатам.
— Ничего себе, — дурачась, присвистнул Адам.
— Ты этого хочешь или нет? — Лила стояла перед ним, уперев руки в бока, футболка натянулась на высокой груди.
Адам незамедлительно оценил ее вид:
— Мне нравится, когда ты вот так скандалишь.
— Это еще что! Тебе следовало бы посмотреть на меня, когда я по-настоящему разогреюсь.
Его глаза широко распахнулись от удивления, потом он прикрыл веки и мечтательно произнес:
— Я не против.
— Я в этом уверена, — пропела Лила, улыбаясь ему многообещающей улыбкой, которую она быстро погасила. — Но только не сегодня.
— Тогда тебе следует быть поосторожнее.
— Поосторожнее?
— Я вижу твои соски.
У Лилы свело желудок, но она попыталась не показать вида.
— Это поможет тебе выбраться из постели?
— Все может быть. Давай попробуем. Он протянул руку к вырезу ее футболки, но Лила отвела его руку в сторону:
— Сегодня это в программе не значится. С Лилой флиртовали все мужчины, начиная от строителей на улице и кончая хирургами в больнице. Она не была застенчивой фиалкой и могла дать им достойный отпор. Лила очень редко приходила от этого в возбуждение. Но сейчас она слишком близко подошла к опасной черте.
Пациенты-мужчины очень часто ведут себя развязно только для того, чтобы вывести из себя женский персонал больницы. Они, как дети, пытаются узнать, насколько далеко им разрешат зайти и не накажут.
Но Адам отнюдь не казался ребенком, да и вел он себя не как малое дитя. И у него в глазах не было того выражения, которое появлялось у пациентов-мужчин, пытавшихся заигрывать с Лилой. Кавано выглядел очень серьезным и говорил не шутя. На какое-то мгновение Лиле захотелось взять его руку и положить себе на грудь, но она немедленно подавила это желание. Ей пришлось даже тряхнуть головой, чтобы прогнать соблазнительную мысль.
— Мы можем наконец заняться делом? — властно поинтересовалась она.
— Конечно.
Улыбка Адама подсказала ей, что он все еще шутит, а не говорит серьезно, но Лила была намерена это быстро исправить.
— Как твои бицепсы?
— С ними все замечательно, а что?
— Полюбуйся ими в последний раз. Сегодня вечером они будут у тебя отчаянно болеть. Тебе придется опираться на руки, чтобы приподнять свое тело и перенести его в коляску.
Адам кивнул:
— Я понял.
— Подожди минутку, Кавано. — Лила со смехом взяла его за плечи и силой опустила на подушки. — Есть специальная техника.
— Так покажи мне, — произнес он тем самым повелительным тоном, от которого резвее начинали бегать управляющие отелями, а слабонервные горничные разражались слезами.
Потребовалось почти полчаса, чтобы пересадить Адама с кровати в коляску. Они оба устали и тяжело дышали.
— Не уверен, что это стоит таких усилий, — Адам поднял на Лилу глаза. Прядь волос упала ему на потный лоб.
Машинально Лила протянула руку и убрала ее.
— Будет толк, я обещаю. Это всего лишь первый раз. Вспомни, как ты в первый раз встал на горные лыжи. Уверена, что тогда ты тоже говорил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51