Это ни в коей мере не было связано с отсутствием выбора. В Нью-Йорке и перед этим, и после смерти Джозефа за ней увивалось много молодых людей, но ей удавалось охлаждать их пыл. В конце концов, убеждаясь в бесперспективности своих притязаний, они отправлялись искать новых подруг. В Хьюстоне повторилось то же самое, но потом она встретила Барта, с которым достигла соглашения воздерживаться от интимных отношений.
Ее пугал не сам половой акт. Родители Эрин были любящей парой, жившей активной половой жизнью. Еще ребенком Эрин ощущала, что их связывает какая-то тайна. Теперь, когда это стало касаться ее самой, она боялась разочарования, если что-то опять будет не так.
Почему же она с таким восторгом отдалась Лансу Баррету? С первого объятия, еще принимая его за Кена, она почувствовала в себе искру желания, которая впоследствии разрослась в целый лесной пожар. Даже бросая ему в лицо оскорбления, она не могла подавить в себе сексуального чувства – оно было неистребимо, раз он находился рядом.
И он об этом знал. Ее тело не позволяло держать это томление в тайне, и его тело инстинктивно отвечало тем же. От нее как будто исходили какие-то магнетические токи, которым он не мог противостоять.
Но она играла в опасную игру. Ведь она отказалась стать любовницей Барта, в частности, еще и потому, что мечтала о семье. И почему – то чувствовала, что Барт – не тот, кого она хотела бы видеть своим мужем и отцом своих детей. Если бы она увлеклась им, он мог бы стать препятствием на пути к тому, к чему стремилась и чего ждала от жизни.
Но если Барт был препятствием, то Ланс – непреодолимой преградой. Всего через несколько дней они разойдутся и никогда больше не увидят друг друга. Зачем ей рисковать своим будущим? Связь с Лансом ничего не сулила впереди. Продолжать ее было глупо, безнадежно, безнравственно.
И все же сейчас, чувствуя на щеке его дыхание и ощущая его руку у себя на груди, она понимала, что не властна над своей страстью и ничего не в силах изменить.
Когда она подняла голову и посмотрела на него, он потонул в глубине ее темных глаз, широко открытых и полных невыплаканных слез. Сжав губы, он сказал сдавленным голосом:
– Я сожалею о том, что произошло вчера в парке.
– Ничего страшного. Ты просто вышел из себя, – спокойно ответила она.
– Тому, что я сделал, нет никакого оправдания! Боже, я чуть было не изнасиловал тебя. – Он вздохнул, сокрушенно крутя головой. – Поверь, Эрин, я никогда в жизни не вел себя с женщинами подобным образом. Я не причинил тебе боли? – Его виноватый вид совершенно обезоружил ее.
– Немного, – ответила она с улыбкой.
– Если бы только можно было вернуть время назад! Я бы все отдал, чтобы такого не случилось.
– А почему бы тебе не попросить у меня прощения? – спросила она с обольстительной улыбкой.
Он нежно улыбнулся, положил палец ей на губы и провел им из одного уголка рта в другой – медленным, возбуждающим движением.
– Эрин, я прошу прощения за свой ужасный поступок.
– Я тебя прощаю, – прошептала она. Его палец пробрался между ее губ и притронулся к зубам.
Ланс украдкой огляделся.
– Жаль, что здесь столько народу.
– А что бы ты сделал, если бы никого не было? – игриво спросила она.
– Эрин, – произнес он сквозь стиснутые зубы, потому что она поймала ртом его палец и начала нежно трогать его языком. – Если твоя рука поднимется хоть чуточку выше по моей ноге, ты узнаешь, что бы я сделал!
– А что бы сделал? – не унималась Эрин.
– Я поцеловал бы тебя, – ответил он ей в тон, – вот так… – По-прежнему обнимая ее за плечи, он другой рукой взял ее за подбородок и накрыл губы своими. Сначала он дразнил ее, покусывая ей губы, трогая их языком. Потом немного отстранился, чтобы взглянуть на результат. Ее глаза были прикрыты темными ресницами, губы влажно блестели. – Эрин, – простонал он, вновь впиваясь в нее поцелуем. Сейчас не время выяснять отношения, думал он. Ну и пусть ее жених – миллионер. Но ведь сияла же она подаренное им бриллиантовое кольцо! Ему казалось, что он угадал момент, когда она решила избавиться от этого символа принадлежности другому мужчине.
А что, если он больше никогда ее не увидит? А вдруг ее доход вчетверо больше его? Хотя какое значение это имеет сейчас? Сейчас, когда она рядом. В самолете темно, уютно, и им хорошо вдвоем. Она прижалась к нему своим податливым телом, послушным любой его прихоти. Ее рука покоилась на его бедре, совсем близко от его мужского естества, уже познавшего ее и сейчас опять напрягшегося в готовности. Ее губы раскрыты в ожидании его ищущего языка. Он едва сдержал рвущийся у него из груди стон и выпрямился, чтобы вдохнуть немного воздуха.
– От тебя пахнет бренди, – сказала она, когда их уста разомкнулись. – Я теперь полюблю этот напиток.
– Угощайся, – предложил он, и на этот раз ее язык принялся исследовать глубины его рта, заполняя их.
Поцелуй был окончен, но этот неутомимый язычок ощупывал теперь ямочку и у него на подбородке, заставляя его испытать слабость и одновременно ощущать себя властелином.
Затем в этой интригующей расселине оказался ее указательный пальчик, и она хрипловато спросила:
– А тебе не стыдно целовать меня, находясь при исполнении служебных обязанностей?
Ему нравилось участвовать в этой игре. Напустив на себя строгий вид агента спецслужбы, он произнес:
– Наверное, ты закоренелая преступница, а завлекательная внешность – твое прикрытие. Сейчас ты пыталась меня соблазнить, и мои подозрения окрепли.
– Это не единственное, что у тебя окрепло, – еле слышно проговорила она.
Действительно ли он почувствовал ее руку или это лишь разыгравшееся воображение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56