– Потому что расплатился с долгами и хотел заняться кое-чем другим.– Это произошло, как только вы кончили колледж? Он покачал головой.– Когда я служил в авиации.– Вы служили в авиации?– Четыре года военной подготовки в колледже, потом, после окончания, служил офицером непосредственно в войсках. Шесть лет оттрубил на дядю Сэма. Из них два года во Вьетнаме, бомбили там этих косоглазых.Алекс и не подозревала, что он участвовал в войне, а могла бы догадаться: в разгар войны он был как раз призывного возраста.– Джуниор тоже служил?– Джуниор – да на войне? Вы можете себе такое представить? – Он язвительно расхохотался. – Нет, не служил. Ангус нажал на кое-какие педали, и его зачислили в резерв.– А вас почему не зачислили заодно?– Я не захотел. Хотел пойти в воздушные войска.– Чтобы научиться летать?– Летать я уже умел. Права летчика получил раньше, чем шоферские.С минуту Алекс внимательно смотрела на него. Информация поступала безудержно быстро, она не успевала ее переваривать.– Вы не устаете удивлять меня сегодня. Я знать не знала, что вы умеете летать.– Не с чего вам это знать, госпожа прокурор.– Почему же здесь нет ваших фотографий в военной форме? – спросила она, указывая на книжный шкаф.– Я ненавидел то, чем занимался на войне. Никаких напоминаний о боевом прошлом – спасибо, увольте.Он отодвинулся от нее, взял шляпу, перчатки и плащ, подошел к входной двери и самым невежливым образом распахнул ее.Алекс продолжала сидеть.– Наверно, вы с Джуниором очень скучали друг без Друга, пока вы шесть лет служили в воздушных войсках?– А теперь куда вы клоните? Вы что, думаете, мы с ним педики?– Нет. – Она чувствовала, что терпение у нее на исходе. – Я всего лишь хотела сказать, что вы крепко дружили и до той поры проводили массу времени вместе.Он захлопнул дверь и швырнул на стол все, что держал в руках.– К той поре мы уже привыкли быть врозь.– Но вы ведь четыре года вместе учились в колледже, – уточнила она.– Нет. Мы одновременно учились в Техасском политехническом, но поскольку он был женат…– Женат?– Снова сюрприз? – поддел он. – А вы и не знали? Джуниор женился через несколько недель после окончания школы. Нет, этого Алекс не знала. Она понятия не имела, что Джуниор вступил в первый брак, едва успев кончить школу; следовательно, почти сразу после убийства Седины. Выбор времени для свадьбы представлялся очень странным.– Стало быть, довольно долго вы с Джуниором виделись редко.– Верно, – подтвердил Рид.– Смерть моей матери сыграла в этом какую-то роль?– Возможно. Мы ее не касались в разговорах – не было сил.– Почему?– Дьявольски тяжело было. А вы как думали, черт побери?– Отчего же все-таки вам трудно было общаться с Джуниором и говорить о смерти Селины?– Оттого что раньше нас всегда было трое. И вдруг одного не стало. Встречаться вдвоем – что-то в этом было не то.Алекс мысленно прикинула, стоит ли добиваться более подробного ответа, и рискнула:– Хорошо, вас было трое, но если среди вас и затесался третий лишний, то это был Джуниор, не Седина же. Верно? Вы с ней были неразлучной парой еще до того, как стали неразлучной троицей.– Не лезьте, черт побери, в мою жизнь, – проскрежетал он. – Ни черта вы в ней не смыслите и во мне тоже.– Не с чего злиться, Рид.– Ах, не с чего? А почему бы мне и не злиться. Вы желаете воскресить прошлое, все, от моего первого настоящего поцелуя до дерьмового спортивного трофея, которому красная цена – кучка конского навоза, и мне после этого не злиться.– Люди в большинстве своем любят предаваться воспоминаниям.– А я не люблю. Я хочу оставить свое прошлое в прошлом.– Потому что вспоминать больно?– Отчасти.– Больно вспоминать и то, как вы впервые по-настоящему поцеловали мою мать?Он шагнул к дивану и, упершись кулаками в сиденье возле ее бедер, негромко, вкрадчиво произнес:– Тот поцелуй вас чертовски заинтриговал, правда, госпожа прокурор?Рид совершенно ошеломил ее. Она потеряла дар речи.– Что ж, если вас интересует, каким именно образом я целую, может быть, вам стоит узнать это на личном опыте?Он сунул руки под ее меховой жакет, сцепив их у нее на спине, чуть пониже талии. Одним рывком поднял ее с дивана.Беззвучно охнув, Алекс упала ему на грудь, но устояла на ногах; и тут он наклонил голову и накрыл ее губы своими.Сначала она была так поражена, что даже не шевельнулась. Поняв, что происходит, она решительно уперлась ему в грудь кулаками. Попыталась отвернуть голову, но Рид ухватил ее рукой за подбородок и держал крепко. Губами он умело раздвинул ее губы и просунул между ними язык. Поцелуй был глубоким, полным; его язык скользил по ее рту и резкими ритмичными движениями устремлялся к гортани. Губы у него были обветренные. Она чувствовала на своих губах их шершавость и одновременно восхитительную гладкость его рта.Быть может, она чуть слышно взвизгнула от удивления и желания. Быть может, ее тело стало податливым, уступая ему. Быть может, у него из груди вырвался низкий рык вожделения. Впрочем, все это ей могло и почудиться.Но ей не почудилось острое покалывание между ног, не почудилось, как затрепетали груди, и жар, разлившийся по телу от живота, словно тающее масло, тоже не почудился. Она точно помнит необыкновенный, удивительный вкус его губ, запах ветра и солнца, исходивший от его волос и одежды.Он поднял голову и заглянул в ее потрясенные глаза. В его взгляде отражалось не меньшее смущение. Однако уголок его рта приподнялся в язвительной усмешке.– Это чтобы вы не чувствовали себя обделенной, – пробормотал Рид.И покрыл ее влажные губы мягкими, легкими поцелуями, потом дразняще, чуть касаясь, обвел их языком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132