Ведь ничто не указывало определенно на принадлежность здания именно Грузинским…
Не указывало, пока не нашли рядом с остатками здания целую груду черепков разбитой фаянсовой посуды. В изломе их розовела обыкновенная глина, но внешняя и внутренняя поверхности были покрыты непрозрачной белой поливой, так что сосуд походил на фарфоровый. На черепках то тут, то там виднелась роспись синей и коричневой красками. На одних – каймы, какие делают и сейчас по краям тарелок, на других – куски каких-то рисунков: львиная лапа и часть хвоста, голова льва с косматой гривой, наконец, фигурный геральдический щит, а на нем и арфа, и держава, и праща, и скипетр, перекрещенный с саблей. Теперь уже сомнений не было: на посуде нарисован герб князей Грузинских. В те времена аристократы помещали свой герб не только на своем штандарте – флаге, на фасаде дома, на оружии, но и на дверцах кареты, одежде слуг, переплетах книг, столовом серебре и посуде.
Теперь можно было с уверенностью сказать, что маленький коттедж, в саду которого нашли изразцы, стоял на территории бывшего дворца князей Грузинских. Об этом рассказали черепки разбитой посуды.

Все они были тщательно собраны, отмыты, и Латышева стала проверять, нельзя ли получше узнать, что это была за посуда. Много пришлось осмотреть и примерить друг к другу черепков, пока удалось собрать и склеить если не целый сервиз, то значительную его часть – одиннадцать мелких тарелок и крышку соусника. Небольшие белые тарелки с фигурными, по моде того времени, краями были украшены по бортику каймой – лентой узора, сделанного коричневой и синей красками (листья, завитки, клеточки). А в центре каждой тарелки красовался герб, который мы уже описали. Он украшал и крышку соусника.
Пожалуй, не менее интересным, чем то, что сервиз принадлежал князьям Грузинским, оказалось и то, что он был до мельчайших деталей похож на те образцы русского фаянса XVIII века, которые выпускал первый русский керамический завод, основанный в Москве в 1724 году Афанасием Гребенщиковым. Если убрать мысленно герб, эти тарелки, пожалуй, нельзя было бы отличить от других, сохранившихся в наших музеях как редкость образцов работы завода Гребенщикова.
Афанасий Гребенщиков был богатым купцом – «гостиной сотни торговым человеком», как тогда говорили. А сын его Иван стал выдающимся специалистом по гончарному делу. Он не только усвоил весь вековой опыт мастеров московской Гончарной слободы, но постоянно искал в этом производстве новые пути и самостоятельно изобрел способы изготовления многих керамических изделий. Так он добился на своем заводе изготовления прекрасной по тем временам фаянсовой посуды, и завод получал, как мы видим, заказы от вельмож да и от самого царского двора.
В наше время никого не удивишь фарфоровой посудой. Но специалисты и просто любители изделий из этого тонкого и красивого материала знают, как трудно и сейчас изготовить хорошую фарфоровую вещь. И хотя всем давно известно, что фарфор делается из белой глины (которая названа впервые открывшими ее китайцами «као-лин»), приготовить из этой глины хорошее тесто для формовки изделий так, чтобы они могли получиться тонкими и изящными, очень трудно. А в те времена не знали даже, что именно нужно взять в качестве сырья, чтобы получить фарфор. Древний секрет ревниво охранялся. Уже в XVIII веке саксонцы Бетгер и Чирнгауз открыли способ изготовления фарфора, но саксонское правительство также засекретило его, чтобы иметь возможность продавать свой фарфор за границу по баснословно высоким ценам.
Когда русское правительство решило во что бы то ни стало раскрыть секрет изготовления фарфора, в этой работе приняли участие и Гребенщиковы. Они первые подали мысль использовать для производства фарфора подмосковную гжельскую белую глину. Иван Гребенщиков даже сделал из нее несколько пробных вещей, которые Афанасий Гребенщиков послал в Петербург управляющему кабинетом императорского двора барону Черкасову, ведавшему поисками секрета производства фарфора. В Москве ходили разговоры, что Гребенщиков открыл этот секрет раньше самого Дмитрия Ивановича Виноградова, который, как известно, работал на Императорском фарфоровом заводе в Петербурге, но посланные Гребенщиковым из Москвы вещи якобы завалялись в петербургских канцеляриях (не без участия Черкасова, который был заинтересован в приоритете императорского завода). Трудно сказать, как в точности это было. Но исследователь Александр Борисович Салтыков нашел в архиве документы, свидетельствующие о том, что И. А. Гребенщиков и в самом деле наладил на отцовском заводе производство фарфора, независимо от изобретения его Д. И. Виноградовым.
Сервиз князей Грузинских изготовлен, видимо, еще до того, как стали делать фарфоровую посуду, то есть до 1747 года. Князья заказали себе столовую посуду на заводе Гребенщикова и, конечно, приказали украсить ее своим фамильным гербом.

Какое-то время сервиз служил своим хозяевам. Наверное, однажды какой-нибудь официант в княжеском дворце, когда нес стопку посуды, поскользнулся или споткнулся, уронил свою ношу – и одиннадцать тарелок вместе с соусником обратились в мелкие черепки. Конечно, официанту (а тогда они были обычно крепостными, дворовыми людьми) немало досталось. Вероятно, князь Грузинский даже приказал жестоко выпороть его на конюшне, как делали русские дворяне. Ведь дорогой фамильный сервиз был испорчен – куда он годился без стольких предметов!
Но кто знал тогда, что выброшенные черепки разбитой посуды сослужат еще немалую службу историкам и, когда роскошный княжеский дворец давно уже будет разрушен и забыт, помогут установить его место!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71