Говорили, будто его посадили еще при прадеде Гистаспа.
Одна из башен непосредственно примыкала к мужской половине дома. Внутри башни находилась темница для провинившихся слуг.
Статира и сама порою любила с высоты башни полюбоваться протекающей под холмом рекой и тополиной рощей в низине. По вечерам за рекой в селении маспиев Маспии – одно из персидских племен.

можно было видеть отсветы кузнечных горнов, расположенных под открытым небом. Однако стука молотов по наковальням слышно не было, слишком велико было расстояние.
По витым каменным ступеням Статира уверенно поднялась наверх.
Дарий стоял у бойниц спиной к ней, но мигом обернулся, заслышав ее торопливые шаги.
Верхняя площадка башни была невелика, здесь могло поместиться не более шести человек. Зато высота башни равнялась семи человеческим ростам. Вознесенная на гребень холма, она считалась самой высокой точкой во всей округе.
– Я не помешала тебе? – спросила Статира, подходя к мужу и сбрасывая с головы покрывало.
Она с наслаждением подставила разгоряченное лицо прохладному дыханию еле заметного ветерка.
– Ничуть, – промолвил Дарий. И в подтверждение слов поцеловал жену в разрумянившуюся щеку.
Вершины гор, замыкавшие кромку горизонта на западе были окрашены желто-оранжевыми отблесками заката. В небе цвета ирисов уже показалась полная луна.
Статира, точно околдованная, не могла отвести глаз от погасшего светила, прячущегося за горизонт.
Дарий был не меньше восхищен красками затухающего дня и наступающей ночи, а также красноватым ликом выплывшей луны. Он обнял Статиру сзади, прижавшись щекой к ее распущенным по плечам мягким волосам. Молчание не тяготило их, напротив, лишь способствовало нежному единению и пониманию супругов.
Вскоре последний солнечный луч погас за горными хребтами – и сразу же на окрестности упала ночь.
Красный круг луны укрылся за бледными облаками. В мире воцарилась чудная успокаивающая тишина.
Дарий взглянул на лицо жены, стоявшей рядом. Яркие белки глаз Статиры маняще поблескивали в темноте, ее ласковые руки обвили шею Дарию. Тень от распущенных волос придавала чертам любимой женщины какую-то особенную обворожительность. Переполненный сладостною негою и волнением, Дарий наклонился, чтобы поцеловать Статиру.
Она с готовностью подставила ему свои уста.


* * *

В незапамятные времена, еще задолго до господства мидян, персидские племена, жившие в предгорьях Загроса Загрос – горный массив на юго-западе Иранского нагорья.

, стали объединяться вокруг племени аншан, чтобы противостоять набегам ассирийцев. На горном плато был построен город Аншан, ставший столицей нового царства. Спустя какое-то время племена персов-кочевников, обитавшие на равнинах между горами и морем, тоже объединились в союз, во главе которого стояли цари из племени парсуаш. Так образовалось другое царство – Парсуа.
Вольнолюбивые персы сумели отстоять свою независимость от ассирийцев. Не подчинились они и эламским царям.
Дикие полчища скифов, ворвавшиеся в загросские долины с Великих восточных равнин, разрушили город Аншан. Династия царей Аншана прервалась, но название горной страны Аншан осталось. После нашествия скифов там наступил хаос, больше десятка местных князей непрерывно грызлись между собой, деля горные пастбища и стада скота.
Этим воспользовались правители соседнего царства Парсуа, после нескольких успешных походов подчинившие Аншан себе.
Первым царем объединенного царства стал Ахемен. По имени этого царя все его потомки стали именоваться Ахеменидами.
При внуках Ахемена вновь возрожденный Аншан отделился от царства Парсуа, и там воцарилась династия Патейхореев. Тогда же из союза персидских племен выделилось сильное племя карманиев, образовав собственное царство со столицей в городе Кармана. Вслед за карманиями возникли небольшие царства марафиев и панфиалеев.
Когда Мидия возвысилась при царе Киаксаре Киаксар – Мидийский царь, сын Каштарити. Правил в 625–585 гг. до н.э.

, разбившем скифов и сокрушившем могучую Ассирию, раздробленные персидские племена стали данниками мидян. Город Аншан, сопротивлявшийся особенно упорно, был вновь до основания разрушен – теперь уже мидянами.
Первый раз персы попытались сбросить владычество мидян при царе Ариарамне Ариарамна – прадед царя персов Дария Первого по боковой линии Ахеменидов, сын царя Теиспа. Жил в VI в. до н.э.

, сыне Камбиза и праправнуке Ахемена. Мидянам удалось подавить это восстание. Ариарамна был казнен. Царем над персами стал сын Ариарамны, Арсам, отец Гистаспа. Однако мидянам пришелся более по сердцу дядя Арсама, Кир, рожденный от мидянки. Поэтому Арсам был низложен, а трон Ахеменидов занял Кир, сын Камбиза.
Мидяне и представить не могли, что именно Кир сокрушит их господство в Азии и создаст державу еще более обширную, нежели мидийская.
Лишившись царской власти, Арсам никогда не держал зла на Кира. Во-первых, он понимал, что Кир стал царем персов волею мидян. Во-вторых, Кир показал себя мудрым правителем и талантливым полководцем. Арсам сознавал, что ему при всем желании было не под силу тягаться с Киром. И в-третьих, Кир не обделил почестями ни Арсама, ни его сына Гистаспа.
Вот почему, когда Кир пал в битве с массагетами Массагет – одно из скифских племен, обитавшее в междуречье Сырдарьи и Амударьи.

и кое у кого из персидской знати возникло желание вручить царскую тиару Арсаму в обход сыновей Кира, Арсам первый воспротивился этому. По его мнению, старший из сыновей Кира обладал всеми задатками великого правителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24