– Нет. Иначе мне перестали бы давать задания как офицеру погранслужбы. Но о передвижении группы «АА» я докладывать не смогу: никаких подробностей о функциях этой группы, а также о составе и координатах каждого ее члена не знаю.
– Узнайте. По возможности меньше показывайтесь на глаза Пинаеву, он не экстрасенс, но обладает богатой интуицией. Что ему известно из того, что известно мне?
– Не имею информации.
– Плохо! Это минус вашей оперативности, землянин, что равносильно вычету из гонорара. Я вынужден опираться на данные суточной давности, а за истекшие сутки отдел безопасности мог поменять установки своим агентам.
– Калашников не Продавец. – Ирония ответа была очевидна. – Люди в подобных ситуациях не принимают решений, не опирающихся на проверенные сведения, тем более руководители такой фирмы, как контрразведка отдела безопасности. Можете не беспокоиться, они считают, что на Д-комплексе проснулась его кибохрана, в программе которой произошли необратимые изменения.
Полуминутное молчание.
– Хорошо. Учтите мои замечания. Отбой связи.
Разговор закончился.


САВВА КАЛАШНИКОВ

В кабинете было свежо.
Калашников поежился и наугад набрал на столе-пульте шифр видеопласта – кабинет превратился в салон крейсера Даль-разведки.
– Контроль вечерних распоряжений.
– Пинаев вызван на девять ноль-ноль, – лаконично доложил киб-секретарь. – Отдел кадров предупрежден о подборе кандидатур и готовит ответ к десяти. Симушир вызван на одиннадцать. Австралия – на половину двенадцатого. Экспертная медкомиссия готова к работе в Сфере. Вылет в пять часов вечера. Представитель Даль-разведки ждет вызова. Оперативное совещание у директора отменяется, но он просил вас позвонить в четверть одиннадцатого.
– Где Рудаков?
– Он на американском материке, ведет дело " Невада-девяносто "
Хозяин кабинета бегло просмотрел строки бланк-сообщений, ползущие по матово-черной доске стола, и прошелся по кабинету, сцепив руки за спиной.
Был он коренаст, с виду медлителен; лицо тяжелое, с крупным носом и светло-серыми глазами; пристальный взгляд, твердый, властный и жесткий, выдавал в нем натуру сильную и незаурядную. Выгоревшие волосы Калашников зачесывал налево, скрывая шрам за ухом. Одевайся он почти всегда в серо-синий комби – официальную форму работников управления – и не снимал его, по слухам, даже дома.
Дважды обойдя «салон крейсера» по периметру, начальник отдела снова сел за стол и, преодолевая внутреннее сопротивление – чисто психологический эффект включения в новое расследование, – принялся за анализ данных.
Сфера Дайсона была открыта полтора года назад. Спустя полгода в ней начала работу первая экспедиция, базирующаяся на крейсере Даль-разведки «Сахашян». Еще через три месяца базу переместили на Д-комплекс – станцию древних строителей Сферы, установили на ней метро, связавшее систему с Землей. Странные происшествия в Сфере начались спустя год и два месяца после открытия колоссального сооружения и образования разветвленной сети баз и лагерей экспедиции возле всех объектов системы.
Сначала исчез без вести один из физиков, исследовавших внешнюю оболочку Сферы. Затем заболели странной болезнью два археонавта на Дайсоне-3 – оба утратили память вплоть до эмпатического уровня, то есть перестали осознавать себя как личности.
Сошел с ума заместитель директора научного центра по хозяйственной части: им овладел страх закрытого пространства, переросший в жуткую форму мании преследования.
Заболел инженер по обслуживанию таймфага – кровь у него стала белой как молоко! Вывод медиков: внезапное исчезновение фермента липопротеидлипазы. Еще один случай потери памяти у биолога на Дайсоне-2. За дело взялась медицинская комиссия погранслужбы Даль-разведки, но странные события продолжались, множились, росли как снежный ком: заболели хило-микронезией еще двое исследователей, инженер-виомист выбросился из модуля в космос без скафандра, начальник группы биологов сбежал на Землю, где его с трудом нашли и уговорили лечь в клинику.
Отдел безопасности УАСС подключился к работе, когда медики погранслужбы констатировали свою беспомощность в постановке общего диагноза происшествий. А странные события, озадачив медицину, перекочевали в другие области науки и человеческих отношений.
Взрыв на Д-комплексе с использованием электрофакельного разрядника.
Пропажа десантного модуля. Исчезновение оборудования экспертов, исследующих узлы оболочки Сферы. Отказ от работы автоматических исследовательских комплексов типа APT на Дайсоне-2. Варварское уничтожение вудволлового леса на одном из архипелагов Дайсона-3. Авария на топливно-ресурсной базе БРБ-2. И, наконец, случай с Норманом Хамфри, взявшимся за расследование дела. Калашников с минуту сидел, вспоминая, при каких обстоятельствах был обнаружен Хамфри, потом вызвал Дориашвили.
Заместитель начальника отдела по науке и технике явился через две минуты, подтянутый, внимательный, аккуратный. Вежливость его не имела пределов, хотя между ее оттенками он умел и пошутить, и поставить человека на место, и выразить уважение.
– Пора включать «спрут» <"Спрут" – единая система компьютерной связи.>, – сказал Калашников. – С сегодняшнего дня начинаем развивать операцию «Сфера» всеми секторами. Пограничники не справляются с анализом ситуации, нужен компьютерный анализ на больших машинах.
– Мы готовы, – сказал Дориашвили. – Наверное, на начальном этапе операции нужен информирующий «спрут».
– Координирующий тоже, но с ограничением подуровней – не ниже начальников отделов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13